Заказное влюбийство

Кончик ножа, едва касаясь, прошел по моему горлу, вызывая у меня волну озноба.

– …означает «Прощайте, мне было очень приятно иметь с вами дело. К сожалению, мне уже пора». Вернемся к нашему покойнику, – выдохнули мне в ухо, чтобы тут же развернуть меня лицом к себе и занести надо мною нож. – Этот жест обычно трактуется, как «Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю! Просто передаю привет, сами догадайтесь от кого!» Сколько было в мешочке?

– Тридцать три девы, – сглотнула я, глядя на занесенный надо мной нож. – Говорю по-дружески…

– Таких невежливых убийц, как наш мертвый друг, в детали не посвящают. Им дают скромный аванс, а при окончательной оплате в качестве награды передают…

Нож молниеносно опустился и застыл, едва касаясь моей груди, заставив меня весело скатиться с адреналиновой горки.

– …привет, – тихо закончил мой «сурдопереводчик».

Нож исчез, заставив меня выдохнуть с облегчением.

– Мы с тобой поверхностно изучили этот вопрос. Но, если тебе это интересно, всегда можно углубиться… – насмешливо заметил убийца.

– А ты не боишься, что после того, что ты только что сделал, высшие силы решат, что тебе пора отдохнуть от дел? – насмешливо, но вполне дружелюбно, заметила я, снова глядя на черную фигуру. – В тихом, уединенном месте?

– Я часто слышал, как люди призывают высшие силы, своих божков и предков, когда понимают, что наша короткая дружба, как и все хорошее, заканчивается. Но еще ни один призрак чьего-то прапрапрадедушки не остановил ледяной хваткой мою руку, и ни один божок не снизошел для спасения своего верного адепта. Посмотрим, Импэра, насколько тебе благоволят твои высшие силы. Спокойной ночи…

Я сжала кинжал под подушкой. Надо будет потренироваться правильно здороваться с незнакомыми людьми, решившими, что ночью я абсолютно свободна и могу с радостью их выслушать.

Мысленно прокручивая в памяти прикосновение, я пыталась проанализировать все детали и обстоятельства. «И не краснеть удушливой волной, слегка соприкоснувшись рукавами!» – мурлыкало что-то внутри меня. «Ты что вообще такое?» – брезгливо спросила я, вспоминая, что были в жизни редкие моменты, когда мы уже встречались. «Шестое чувство. Интуиция», – ответили мне снисходительно. «Понятно», – вздохнула я, еще раз проверяя кинжал под подушкой. «Я, между прочим, недавно побои сняла! В следующий раз, когда будешь забивать меня железной логикой, я могу и обидеться! – усмехнулся голос, снова мурлыкая кусочек песни. – За мой ночной покой, за редкость встреч закатными часами, за наши негулянья под луной, за солнце не у нас над головами!»

Началось! Амур, приставленный ко мне античными богами, был жирным, ленивым, косоглазым двоечником. В школе любви он сидел на задней парте и ел свои козявки, уныло глядя в окно. Его не интересовала «любовь с первого взгляда», «романтика», «страсть», а на лекции по «животному магнетизму» он храпел, как медведь. И если любого нормального амура называют – купидон, моего крылатые однокашники дразнили «купидиплом».

Учитель-ветеран, который некогда стрелял в таких знаменитостей, как Джон Кеннеди, Джон Леннон, Бонни и Клайд, Александр Пушкин, обеспечивая журналы рубрикой: «Любовь в истории. Истории любви», глядя на юное дарование, опасался выдавать ему настоящее оружие. Вместо этого мой будущий устроитель личной жизни довольствовался луковицей, которую жевал весь урок, глотая слезы. Так он усвоил, что без слез любви не бывает.

Пока все его крылатые друзья тренировались на кошечках, хомяках и кроликах в качестве дипломной работы, мой почему-то выбрал амурских тигров, поставив их на грань вымирания.

Получив с горем пополам свою лицензию на отстрел, мой ленивый друг приступил к охоте. На охоту он брал только одну стрелу, потому что вторую было тяжело тащить с собой. «Недолет! Недолет! Перелет!» – мрачно комментировала я его потуги устроить мою личную жизнь. «По своим артиллерия бьет!» – возмущалась я, понимая, что влюбляюсь без взаимности. «Я сейчас за второй смотаюсь!» – вздыхал мой амур и медленно летел за дополнительными боеприпасами. Дни складывались в недели, недели в месяцы, я уже успела выковырять из сердца стрелу, сломать ее об коленку и залечить раны неразделенной любви, как вдруг, о чудо! «Я вас люблю!» – заявлял мне недавний объект мечтаний. А мне было уже ни холодно ни жарко. Мне все равно.

Попытка намекнуть амуру, что можно брать с собой две стрелы сразу, успехом не увенчались, точно так же как и мой безымянный палец обручальным кольцом… И вот однажды, единственная стрела, запущенная моим косоглазым другом, прошла навылет через меня и вонзилась в сердце одного хорошего мальчика. Настолько хорошего, что «сын его маминой знакомой» по ночам плакал от зависти в подушку. Мальчик в совершенстве цитировал классиков, успешно поднимался по карьерной лестнице и строил смелые планы на наше совместное будущее.