Захарий

Потом дал несколько небольших поручений Термону, и удалился в свою комнату. Там Захарий закрыл все окна, и начал мысленно подготавливаться к переходу. Перед ним стояла задача впервые осуществить перемещение, выходящее за пределы истинного мира, в котором он уже давно привык находиться, почти не вспоминая о земле, с ее ежедневными хлопотами и суетой. Все происходящее там казалось ему мелким, да и сами люди уменьшились в его глазах до муравьиных размеров. Его знания давали такую безграничную власть над этими созданиями, что он даже усмехнулся, когда открыл арку, найдя с помощью кольца нужное место на земле. Затем, с тем же ироничным выражением на лице, Захарий решительно шагнул в светящийся свод.

Перемещение прошло быстро и легко, не было никаких новых ощущений, словно он просто прошел через открытую дверь. На земле был солнечный летний вечер, но яркий свет не ослепил Захария, хотя он, конечно, уже отвык от него. Ровное освещение Панеона, если и лишало окружающий мир буйства красок, зато, не подверженное разным изменениям, вселяло во все покой и размеренность, и давно уже стало частью его самого. Посмотрев на солнце, которое, после вспышек пентаграммы в Зале Посвящения, не произвело на него никакого впечатления, Захарий только пожал плечами, и огляделся. Он оказался в безлюдном месте, среди густых южных виноградников. Арка сама открывалась в месте, где ничто и никто не мог этому помешать, и сейчас Захарий, в полной мере, это оценил. Идти предстояло через все посадки, вверх по склону холма, за которым находился лагерь Радагаса. Захарий достаточно быстро преодолел это расстояние, и уже на подходе к лагерю ему стали попадаться следы прошедшей недавно битвы. Запах гниющей плоти витал повсюду. Готы, разбив свои шатры на подветренной стороне, не торопились хоронить мертвых товарищей. Однако, римские похоронные команды уже забрали своих убитых и раненых, заодно свалив готов в несколько больших ям. Захарий с интересом смотрел на некоторые образцы оружия, лежащие на земле. За столетие его отсутствия, оно определенно успело поменяться в лучшую сторону. Особенно это касалось защитного снаряжения, и даже варвары теперь не выглядели дикими ордами, как это было раньше. Вскоре ему попался первый живой человек. Это был часовой, выставленный на подступах к лагерю. Он с удивлением смотрел на приближающегося Захария, который в своих шикарных одеждах выглядел в его глазах знатным вельможей, неизвестно как попавшим сюда. Однако он не знал, как ему себя вести, но Захарий сам разрешил его сомнения.

— Позови своего командира, солдат, — уверенно сказал он.

Тот, несколько опешив, все же особым образом свистнул, и вскоре к ним подошел еще один человек, явно офицер. Он вопросительно посмотрел на Захария.

— Мне нужен Сакр, — сказал Захарий на чистом готском языке.

— Кто вы?

— Меня зовут Базиль Корнелий. Я пришел с предложением мира.

— Ого! — офицер удивился. — Я думал, что у нас уже нет шанса. А почему вы один?

— А что мне бояться, — добродушно сказал Захарий, — я пришел с миром, и то, что я один, доказывает исключительно добрые намерения.

— Какова ваша должность?

— Я представитель сената при армии.

— Хорошо, идите за мной.

И они пошли по готскому лагерю. Измученные солдаты смотрели на них, гадая кто может быть этот шикарный господин, и с чем он пожаловал. У большого шатра, когда-то белого и расписного, а теперь рваного и покрытого грязью, офицер попросил его обождать. Буквально через минуту он вернулся:

— Проходите.

Захарий отодвинул край полотна и заглянул внутрь. Сакр сидел один, и сосредоточенно поедал курицу, запивая ее вином. Он встал ему навстречу:

— Присаживайтесь, — Сакр указал на валик рядом с собой. — Вы, я так понимаю, не совсем официально?

— Не совсем. — ответил Захарий, усаживаясь на предложенное место.

— Ну, я слушаю, — Сакр снова принялся за еду.

— Положение у вас безвыходное, — начал Захарий.

Тот мрачно кивнул.

— Потому я пришел предложить тебе хорошие условия.

Сакр перестал жевать:

— Вы не от Стиихона?

— Нет, но это не меняет дела. А со Стиихоном я договорюсь.

Сакр мучительно соображал, что ему делать, и не проверка ли это.

— О чем? — спросил он.

— О том, что вас всех выпустят из империи, если вы сложите оружие.

— А почему вы пришли именно ко мне, а не к самому Радагасу?

— Потому что именно ты должен его уговорить принять условия мира. Тогда ты будешь жить, и останешься вождем, а не станешь обедом для шакалов.

— Почему я, все же?

— Радагас послушает тебя. Мне, если откровенно, вообще все равно, что тут у вас происходит. Я пришел за ним, и я его заберу, а остальные вопросы будут решать другие. Я делаю только то, зачем послан.

Сакр начал догадываться:

— Если я откажусь, я завтра умру?

— На рассвете римляне уничтожат лагерь. К ним уже пришло два свежих легиона.

Отбросив курицу в сторону, Сакр вскочил и зашагал из угла в угол.

— Денег дадите? — наконец спросил он.

— Сколько надо?

— Две тысячи солидов.

Захарий усмехнулся, и мысленно обратившись к Мамму, через минуту вытащил из-за спины мешок.