Захрепиха

— Не забывай, что Николай один мог прикоснуться к зацепу. И колдун это знал.

— Но зачем к нему прикасаться? Зачем его вынимать?? Они прекрасно обжились здесь, творили чёрные делишки, пожинали плоды…

— Не берусь сказать точно. Колдун был себе на уме, вот и держал Николая в запасе. На случай, если понадобится вынуть зацеп. Возможно, ему уже тогда хотелось перебраться из деревни. Попробовать другой жизни. Познать большую власть. Поэтому и отправил Николая подальше, чтобы не соблазняться выбором. А теперь, когда тот вернулся, решил рискнуть.

— Колдун не думал, что зацеп сработает против него?

— Получается так. Бабушка Николая смогла это скрыть.

— А твой браслет, Нати! Твоя сила?

— Браслет потерялся. — Натэла с наслаждением отпила воды из щербатой чашки. — А сила со мной. Я немного слукавила, Люсь. Подыграла, чтобы они поверили. Прости, что заставила тебя переживать.

— Поэтому и с захряпой не вышло. — сообразила Наташа.

— Не только поэтому. Фина очень сильная была. Чтобы справиться с её колдовством, мне пришлось подключить и Марину.

— Марину? — не поняла Наташа.

— Сестру. Она сейчас далеко, но постоянно на связи.

— Да уж… — насупилась Люська. — Провела меня как девчонку! Тебе бы в театре представления устраивать. Стала бы примой.

— Поздно, я слишком стара и ленива, — Натэла легонько щёлкнула Люську по носу и с лёгкостью поднялась. — Предлагаю совершить важный символический акт — сжечь наши с Дашей захряпы! Тихон, сообрази-ка нам костерок!

* * *

С Тихоном и заполошей прощались возле машины.

— Я сразу вернусь, — повторял домовым Николай. — Прихвачу в городе еды, гостинцев вам привезу. И платок с красными цветами, как ты просила.

Заполоша кивала и всхлипывала, Тихон крепился, молчал.

— Завтра уже буду здесь. Обернусь мигом. — у Николая чуть дрогнул голос, до того сделалось жалко приунывшую парочку.

— К чему эти сложности! — Люська потянулась поправить заполоше косичку. — Пусть тоже в город прокатятся, им же интересно.

— Нельзя нам, — вздохнул Тихон. — К месту привязаны. Я по должности своей, а заполошка по дурости.

— Молчи, старый! — замахнулась кикимора кулачком.

— Чегой-то! Глаз у ней здеся припрятан. Он и держит. Фина сработала.

— И ты отдала? — ахнула Наташа.

— Кто б её спрашивал, — буркнул запечник.

— Что ж сразу не сказали? Мы бы поискали. Придумали что-нибудь.

— Это не так-то просто. — Натэла выглянула из салона. — Нужно время и особые знания. Тихон, ты запомнил, как можно со мной связаться?

— Запомнил, матушка, — прогудел Тихон. — Благодарствую вам.

Заполоша вновь тоненько всхлипнула и утёрла лицо подолом.

— Приеду завтра, я ж говорю. — Николай слегка погладил мягкие пёстрые пёрышки на крыле кикиморы. — Поживу, дом подправлю. За Таей присмотрю…

— Чего за ней смотреть. — отмахнулся Тихон. — Бродит дурочкой по деревне.

— Жалко её.

— Жалко-о-? — возмутилась Люська. — Ну, вы даёте, капитан!

— Правильное решение, — поддержала Николая Натэла. — Нельзя человека бросать. Она совсем безобидная стала, память как чистый лист.

Когда Николай захлопнул дверцу уазика и тронул машину с места, Наташа приняла важное решение. Одобряя непростой выбор, сердце встрепенулось легонечко, и девушке сделалось весело и легко.

Над Глушью медленно вставало солнце. Нежные лучи осветили дремлющую деревню, брызнули светом на тёмные стены домишек, позолотили сухую траву, добавили рыжины в яркие пёрышки заполоши.

Тихон с кикиморой так и стояли на дорожке, с грустью смотрели вслед машине.

Таша с Дашей всё махали им на прощание, прижимались мордашками к стеклу.

— До завтра, — беззвучно шепнула Наташа и улыбнулась.

Завтра она вернётся сюда с Николаем и попробует вызволить домовых из Глуши. Наташа чувствовала, что сможет, что обязательно сделает это!

— У тебя всё получится! — прозвучали едва уловимые слова.

Но она так и не разобрала, кто поддержал её в этот раз — то ли бабушка, то ли Натэла.