Захрепиха

Ритмичные нескончаемые движения вертушки всегда завораживали его. Дед умел сделать так, чтобы юла кружилась не переставая.

В такие моменты Николаю чудилось рядом чьё-то присутствие — словно ко-то смотрел ласково, вздыхал, не осмеливаясь коснуться.

Вопреки ожиданиям, дед повернул не к деревне — в другую сторону. Повёл внука к старой Захрепихе.

— Деда, дед! Не хочу туда! — Николай принялся канючить и упираться. — Не хочу к ней. Пусти домой. Я не маленький, сам добегу.

— Молчи, Колясик, — потянул сильнее дед. — Раньше нужно было думать.

— Деда… — захныкал Николай. — Она страшная! Она смотрит!

— Недолго осталось смотреть, — буркнул дед, ускоряя шаг. — Поспешай, внучок. Времени маловато.

Николай не слушался деда, продолжал проситься да ныть.

Когда показалась сидящая подле деревьев фигура — у Николая кольнуло сердце, будто в грудь ткнули тонким и острым шипом. Это повторялось всякий раз, когда дед приводил его сюда.

Он снова почувствовал взгляд, ощутил чужое сожаление и боль. Только теперь они проявились гораздо сильнее, чем раньше. Рванувшись от деда, Николай спрятался за сросшимися стволами, попытался укрыться за берёзой да елью, чтобы не видеть пустого и страшного лица наряжухи, ослабить возникшую связь.

— Что смотришь, — проскрипел дедов голос. — Не дозовёсся до него, и не пытайся. Я на внучка дурману напустил, чтобы поменьше трепыхался.

Захрепиха ничего не ответила колдуну. Непонятно было — услышала она деда или нет.

Помолчав, дед вздохнул.

— Как справно мы жили! Своим ладным мирком. И договор чтили! Всё как полагалось. Так принесло же дурня назад! Враз всё перевернул! Изничтожил налаженный порядок. Из-за него всё порушилось! Из-за него!

Дед говорил спокойно и тихо, но каждое слово врезалось Николаю в голову, вызывая сильную боль.

— Дед! — простонал он. — Домой хочу! Больно! Больно!

— Слышь, воет волчок. — дед проигнорировал крики. — Соскучилась, небось, за внучком? Сейчас обниметесь, погодь маленько. Как передаст мне зацеп, так вместе и отойдёте. Да не бузи! Не рвись! Бесполезное дело.

Дед поворчал что-то и после подозвал Николая.

— Николашка, внучок, а ну подь ко мне!

Николай разом вспотел. Где-то под волосами противно поскреблось. Сделалось тоскливо и жутко.

Не в силах противиться, он медленно направился к деду. Крепкого здорового мужика колотило от страха, он даже не пытался, не мог сопротивляться. Всё потому, что ощущал себя сейчас маленьким беззащитным ребёнком, как в былые времена.

— Да не трясись, — прикрикнул на него дед. — Сюда слушай. Я как с Захрепихи одёжу сниму, чопик покажется. Зацеп. Махонький он, вроде затычки на чурбаке. Ты вынь его да мне передай. Понял, дурилка?

— Собираетесь присвоить чужое? — насмешливый голос прозвучал откуда-то сверху.

К ним плавно спускалась призрачная Натэла, её лицо всё так же двоилось и плыло.

— Гляди-ка, ещё трепыхаешься. — удивился дед. — Ну, трепыхайся пока. Всё одно ветер унесёт. Из-за вас всё и пошло! Понаехали незваными-напрошенными. И его за собой потянули.

Николай совсем не узнал Натэлы.

Захрепиха притягивала его, на пустом тряпичном лице проступала бледная улыбка да чудились знакомые глаза. Вот только чьи? Чьи??

Едва уловимый шёпот мягко прошелестел возле уха:

— Подойди, внучок. Не бойся меня.

— Иди, иди, — покивала Натэла. — Выполни последнюю волю бабушки.

— Чего городишь-то, — фыркнул колдун. — Будь её воля — не стоял бы я здесь, не говорил бы с вами.

— Бабушка Николая была сильной знахаркой. — Натэла переместилась Захрепихе за спину.

— И что? Была да сплыла!

Бабушка? У него была бабушка??

Николай невольно шагнул вперёд, и шёпот подбодрил, поторопил его.

— Иди же! Иди! Обними меня на прощанье, внучек!

Сам не понимая, как это вышло, Николай упал на колени да обхватил ветхий чурбак, прижался лицом к старым одёжкам. Почувствовав что-то твёрдое под щекой, потянулся поправить, взглянуть.

— Сам разденешь? — довольно прищурился колдун. — Ну, давай. Мне меньше работы будет. А ты не лезь! — предостерёг он Натэлу. — Я только пальцем щёлкну — сразу спалю!

— Знаю, знаю, — покладисто согласилась та. — Я посмотреть хочу, как сработает чопик. Чужой опыт всегда интересен.

— Всё-то ты знаешь, — усмехнулся колдун. — Что же ум не помог? Не удержал от Глуши подальше?

— Слишком много людей пропадало. Мы специально приехали. Остановить вас.

— Остановить? Нас? — заперхал, зашёлся смехом колдун. — Руки не коротки? Ошибся я, видать, насчёт ума-то.

Натэла ничего не сказала. Внимательно следила, как Николай пытается снять с чурбака одежду, неловкими руками тащит с головы Захрепихи платок, рвёт выцветшее старое платье…

— Давай, давай! — подбодрил дед. — Шустрее действуй. Надоело ждать.

— Почему сами не возьмёте зацеп? — поинтересовалась вдруг Натэла. — Почему чужими руками работаете?

— Умная, говоришь? — снова осклабился колдун. — До самой не доходит?

— Думаю, в чопе сила. Та, что смогла вас поднять. Что держала здесь мертвых.

— Молчи! — колдун потемнел лицом. — Заполучить её вздумала? Так не выйдет!