Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

В этом отношении, вне зависимости от тактической гибкости Гиммлера, его собственные взгляды практически не изменились. По иронии судьбы, письмо, которое он продиктовал и подкорректировал в середине июля, было отправлено Кальтенбруннеру 21 июля – на следующий день после заговора, когда должна была состояться встреча с Власовым. Оно стало гротескным памятником невменяемости Гиммлера, нелепой и неестественной в условиях неопределенности, наступившей в результате заговора и отступления немецких войск.

«Перед немецким Ostzvall – «Восточным валом», который мы когда-нибудь построим, следует возвести на Востоке Ost-wehrgrenze – оборонительный рубеж из новых казаков, по образцу австро-венгерской «военной границы» и русской модели казачьих и солдатских поселений».

Только в этих пограничных поселениях в качестве пограничных войск Германии должны служить русские и украинцы, получая взамен свои собственные хозяйства. Вся земля к западу от этой линии будет отведена под немецкие поселения с некоторым количеством местных крестьян, которые будут здесь работать – под немецким управлением – в кооперативных хозяйствах. Гиммлер осознавал, что жителям Востока нужна некая общая система ценностей, но распространение среди них нацизма было бы безумием, а возрождать православие или насаждать на Востоке католицизм опасно. Он считал, что решение заключается в распространении тех религиозных сект, которые проповедуют ненасилие. Так, он распространил бы «среди всех тюркских народов» – то есть среди мусульман! – буддизм. Среди славян-христиан способствовал бы учению свидетелей Иеговы (Bibelforscher), членов которого в Германии заключали в нацистские концлагеря. Здесь же они вполне подошли бы, поскольку, по его мнению, являлись пацифистами, «антикатолическими» сельскими тружениками, которые не пили и не курили. Поэтому в июле 1944 г. Гиммлер настоял, чтобы Кальтенбруннер начал отсев заключенных из немецких концлагерей с целью обнаружения подходящих «богословов»!

Другим единственным современным выражением взглядов Гиммлера стало его пространное выступление перед высшим руководством партии и СС на совещании 3 августа 1944 г., на котором были подведены итоги государственного переворота 20 июля. Теперь он пытался убедить своих слушателей (и, возможно, самого себя), что Германия снова продвинется на «многие тысячи километров» вглубь Русской земли. Целью было и остается немецкое завоевание Востока вплоть до Урала, где на страже будут стоять войска и военно-воздушные силы, дабы обеспечить немецкому народу беззаботное будущее на века вперед. Именно в таком настроении Гиммлер согласился на встречу с Власовым.

Дипломатия отчаяния

Поскольку официальная стенограмма совещания Власова с Гиммлером от 16 сентября отсутствует, эта странная встреча стала субъектом ряда противоречивых сообщений. В течение нескольких часов двое мужчин беседовали в присутствии Бергера, д’Алкена, Крегера, штандартенфюрера Элиха из 3-го управления (внутренняя СД) и полковника Сахарова, русского эмигранта из окружения Власова. Во всем остальном свидетельства более противоречивы. Отчет, разосланный Борманом в свои партийные органы, вполне естественно минимизировал результаты встречи – в соответствии с его оппозицией всему предприятию. Борман заявил, что по приглашению рейхсфюрера Гиммлер и Власов встретились в полевой ставке первого и пришли к соглашению по трем пунктам:

1) обращение к «остарбайтерам» в Германии и их использование – Ausrichtung, в борьбе с большевизмом;

2) дополнительно к этому – аналогичное антибольшевистское использование русских Hiwis («хиви»);

3) дальнейшие меры, полезные для Германии в борьбе против большевистской России.

Неопределенность последнего пункта и неспособность изложить политические аспекты соглашения была более характерна для Бормана, чем для самой встречи.

Другой фрагмент документальных свидетельств – это неподписанный меморандум из архивов Бергера, составленный, по-видимому, в последовавшие сразу после совещания дни. Это был проект формального соглашения между правительством Германии, представленным Гиммлером и Розенбергом, и Власовым со стороны Русского освободительного движения. Он предусматривал следующее:

1) после свержения большевизма Россия становится свободным и независимым государством. Российский народ сам принимает решение о форме своего государственного правления – Staatsform;

2) основа для государственной территории формируется границами РСФСР на 1939 г. Изменения являются субъектом особых соглашений;

3) русское освободительное движение отказывается от территории Крыма;

4) казаки получают имеющее большие перспективы самоуправление. Их будущая форма правления подлежит специальным соглашениям;

5) нерусские народы и племена, проживающие в России, получают далеко идущую культурную автономию;