Захват Дании и Норвегии. Операция «Учение Везер». 1940–1941

Похожие заявления высказал французский премьер-министр Рейно. Через день норвежский посланник в Лондоне смог уже более точно сообщить о том, что скрывалось за общими выражениями Чемберлена об опасностях для норвежского нейтралитета: «Ноэль Бэйкер, один из руководителей Рабочей партии в палате общин, отчетливо дал мне сегодня понять, что британское правительство готовит в ближайшем будущем непосредственную акцию против транспортировки руды в норвежском морском районе и что для этого оно располагает поддержкой значительного большинства в Рабочей партии». Через два дня, к вечеру 5 апреля, британский и французский посланники в Осло передали по одной созвучной ноте своих правительств. В них Германия была обвинена в том, что нарушила норвежский и шведский нейтралитет. Северные государства должны были бы возражать против возможных немецких и русских попыток приобщить Скандинавию, включая Финляндию, к области своих интересов, в противном случае это рассматривалось бы как враждебный акт против союзнических стран. Для Скандинавских государств самым важным был пункт 3-й этой ноты, в котором признавалось право союзников «прибегать к мерам, которые необходимы, чтобы воспрепятствовать Германии получать от этих стран вспомогательные средства или льготные условия, являющиеся преимуществом для ведения ею войны». Норвежский посланник в Лондоне еще 5 апреля думал, что эта нота составлена для успокоения общественного мнения во Франции и Англии, которое возмущалось прежним слабым ведением войны, но днем позже он обсудил этот шаг союзников более серьезно и должен был констатировать, что «западные державы этой нотой хотели дать себе полную свободу действий, чтобы в будущем поступать с нами по своему усмотрению».

В то время как дипломатическое давление западных держав на Норвегию постоянно возрастало, норвежский дипломатический представитель в Германии также передал в Осло первые сигналы опасности. Посланник Шеель, который охарактеризовал Кота как «честного парня, несколько жесткого в поступках», указал в сообщении из Берлина от 1 апреля на определенные немецкие мероприятия, которые должны были воспрепятствовать англичанам сорвать проход судов с рудой через Нарвик. Тем не менее он присоединился к мнению его шведского коллеги, что 80 % руды могли отправляться морем вскоре через Лулео, как только эта гавань освободится ото льда. Для отправки руды морем из шведского порта, расположенного южнее, не хватало подвижного состава, и все же транспортировка руды в Германию проходила бы, без сомнения, более благоприятно в летние месяцы. Поэтому посланник Шеель полагал, что обязан прийти к выводу о том, что «посадка войск на суда в Штеттине едва ли стоит в связи с операциями против Норвегии. Возможно, перед глазами имеют Швецию, но самое вероятное состоит в том, что войска будут перевозить на восток». Большее беспокойство, чем это сообщение от Шееля, вызвали в течение дня сообщения, которые норвежский посланник в Копенгагене передавал в Осло и которые основывались на сообщениях голландскому военному атташе о немецких планах нападения. Шеель, который 4 апреля также сообщил об этом, писал тем не менее только о возможном захвате ютландского западного побережья для создания там аэродромов и баз подводных лодок; впервые в его сообщении от 5 апреля говорилось о немецких намерениях в отношении Южной Норвегии. Кот доверял этим слухам так же мало, как и сообщениям в газете «Афтенпостен» от 4 апреля, согласно которым Германия собиралась захватить базы в Южной Норвегии. Он придерживался той точки зрения, что немецкое нападение на Норвегию неосуществимо вследствие английского господства на море.

В этой напряженной атмосфере немецкий посланник в Осло вечером 5 апреля по приказу показал приглашенным гостям фильм «Боевое крещение» об использовании военной авиации в Польше. Присутствующих охватило заметное смущение.

Только вечером 7 апреля в Осло поступили сообщения о том, что транспортный флот от 15 до 20 кораблей (всего 150 000 брутто-регистровых тонн) уже в ночь на 5 апреля покинул Штеттин, взяв курс на запад. Этому сообщению, которое в воскресенье поступило в норвежское министерство иностранных дел, также не было придано никакого особого значения, тем более что транспортный флот все еще не прошел датские воды, так что предполагалось, что он пошел по каналу им. кайзера Вильгельма в Северное море. Неоднократно повторенное заключение Кота в отношении таких слухов звучало следующим образом: либо это сообщение ошибочно, тогда его не надо дальше передавать, либо оно правильно, и тогда было бы нельзя задержать вышедший немецкий флот. Кроме того, его занимала подготовка к докладу во внешнеполитическом комитете и в стортинге; оба заседания должны были состояться 8 апреля.