Захват Дании и Норвегии. Операция «Учение Везер». 1940–1941

Конец норвежского нейтралитета заявил о себе в первой половине дня 8 апреля также и с другой стороны. Вскоре после вручения английских и французских нот в Осло из Берлина и Копенгагена поступили сообщения о том, что немецкие военные транспорты и военные корабли всех классов находятся в море и идут курсом на север. Английский военный атташе в Осло заверил норвежского министра иностранных дел в том, что английские военно-морские силы находились на марше в Каттегат, чтобы начать борьбу с немецкими кораблями. В 16 часов 35 минут в норвежский главный морской штаб поступило донесение датского капитана второго ранга Понтоппидана о том, что в 13 часов 5 минут два линкора класса «Гнейзенау», броненосец типа «Дойчланд» («Лютцов»), крейсер «Эмден» и три торпедных катера класса «Мёве» прошли Анхольт курсом на север. Это сообщение подтвердил начальник разведывательного отдела шведского штаба вооруженных сил полковник Адлеркрёйтц. Между тем норвежский посланник в Лондоне был около 14 часов проинформирован заместителем начальника британского главного морского штаба адмиралом Филипсом о том, что немецкие военно-морские силы были обнаружены 7 апреля в Северном море и утром 8 апреля у норвежского побережья. Предположили с определенностью, что осуществлялась операция против Нарвика, куда немцы могли прибыть около 23 часов вечера. Это сообщение из Лондона поступило в Осло около 19 часов. Если бы потребовалось еще подтверждение того, что осуществляется немецкая акция, то доказательством было телефонное сообщение из Кристиансанна, которое в 18 часов 15 минут достигло норвежского Генерального штаба. Генерал-майор Лильедаль, командир 3-й норвежской дивизии, доложил, что немецкий транспортный пароход «Рио-де-Жанейро» (5300 брутто-регистровых тонн, капитан Фойгт) был торпедирован в первой половине дня у Лиллесанна. Примерно 100 человек в полевой форме, 20 раненых и 22 мертвеца были выброшены на сушу. Допрошенные сообщили, что продвигались в Берген, чтобы по просьбе норвежского правительства прийти на помощь норвежцам. Тем не менее норвежский адмирал ни в коем случае не был убежден в достоверности этого и не верил, что этот транспорт мог предназначаться для Норвегии.

Норвежское правительство, которое считало, что опасность не была непосредственной, не было в состоянии решиться на мобилизацию, которая в маленькой стране должна была вызвать более высокие издержки, чем караул нейтралитета на финской границе и служба сопровождения на море. Норвежский начальник Генерального штаба полковник Хатледаль с 5 апреля обращался повторно с этим вопросом к министру обороны – государственному советнику Льюнгбергу. Тем не менее до вечера 8 апреля еще не существовало никакого решения правительства усилить сухопутные войска или принять прочие оборонительные меры. Когда во время собрания стортинга во второй половине дня 8 апреля стали известны первые сообщения о германских намерениях относительно Норвегии, а правительство тем не менее не предписало ни мобилизацию, ни постановку минных заграждений, откомандированный генерал Лааке предположил, что правительство, по неизвестной ему причине, рассчитывает на поддержку британских военно-морских и военно-воздушных сил. Откомандированный адмирал приказал в первом часу 9 апреля поставить подготовленное минное заграждение на линии Рауёй – Болаерне. Этот приказ не был выполнен, так как немецкая группа военных кораблей уже прошла эту линию; он был отменен в 3 часа, так как из сообщений британского морского атташе в Осло можно было заключить, что британская помощь была на подходе и путь в Осло-фьорд не должен быть прегражден. Соответствующим образом норвежские береговые укрепления и военные корабли были проинструктированы стрелять по немецким, а не по английским транспортным средствам.