Захват Московии

— Сад хар, ро ар чан хар [37]? — (что отозвалось во мне каким-то китайским подскоком). — А что Кремль?.. Итальянцы строили, я сам в Венеции такие зубчики на всех соборах видел… Знаете, жить как-то стало душно тут, как-то неуютно… Хамства много, через край льётся, противно. Атмосфера плохая. 46 кило отравляющих веществ выпадает на каждого москваноида в год. Многовато! — Он прожевал крылышко, отложил косточки на край тарелки, утерся (он постоянно менял салфетки и прикладывал их ко рту после каждого укуса и куска). — И потом. Если ты богач в России, то все равно живешь в общем хлеву, просто ходишь через грязь по своим личным доскам и сидишь в своем чистом стойле, хотя 46 кило на тебя всё равно сверху сыпятся… А без денег — затопчут… Но иметь много денег еще хуже — обязательно отнимут, хорошо, если в живых оставят. Но хуже всего тем, у кого средний достаток, их жаль. Судите сами: охраны не нанять, в замке не спрятаться, на яхтах не скрыться, а платить всё равно заставят. Много такого слышишь, много… Куда ни глянь — всюду секир-башка, хана и крышка…

(«Хана» — это, очевидно, жена хана… она на крыше… — решил я, закусывая всем подряд, хотя у каждого блюда был свой вкус, и он был точно выверен.)

А полковник продолжал высказываться в том духе, что был очень удивлён, когда обнаружил, что русский народ дьявольски хитер и изобретателен на всякие мошенничества, куда там другим, рассказывал всякие истории, а я зафиксировал пару новых глаголов, «стибрить», «стырить», «слямзить». Тибра! Лямза! Тыра! Где в немецком такая россыпь оттенков?.. Одно «stehlen» — и всё. А тут!.. Эльдорадо для психолингвистов, которые утверждают: где каких глаголов много, тем народ в этом речевом поле в основном и занимается. У нас, немцев, девять модальных глаголов, например, а в русском — ни одного… Но знаменитый Левша?

На это упоминание полковник ехидно улыбнулся:

— А что он сделал? После него эта вошь и перестала шевелиться. А кто её, кстати, сделал? Англичане, между прочим! Так что не надо! Тут всё — кустарщина, нет профессионалов. — И он махнул рукой, передавая к мясу подливку с арабообразным названием типа «кемаль», и я уже не знал, брать ли мясо или спрашивать, что значит «кустарщина». Сделал поочерёдно.

Полковник замялся:

— Кустарщина?.. Это, ну, которые люди кусты плохо стригут…

— А, кустарники, садовики садовые?

— Да, сами не знают, что делают… Во всем, что они делают и говорят, видна полная растерянность, неумелость, неспособность, незнание, фраерство…

И он рассказал, что недавно случай был — на ЭКСПО в Китае наши министерские дураки решили сделать эмблемой российского павильона Незнайку — слышали о таком?… Ну, это герой детской книжки, от «не знаю», ласковый дурачок, вроде нашего нынешнего… Вот пришел премьер-министр Китая, увидел огромный рисунок этого недоделки Незнайки в глупой рыбацкой шляпе, покраснел, стал что-то на ухо референту шептать — и быстренько закруглил визит. А потом выяснилось, что эта книга еще в советское время была миллионными тиражами переведена в Китае, где этот Незнайка очень хорошо известен как символ дурака, балбеса и неуча, и премьер был шокирован, что такая великая страна избрала своей эмблемой такое существо:

— А всё потому, что наши чиновники, вместо того чтобы нанять дизайнера, это бабло распилили и решили — пусть будет Мурзилка, Буратино или Незнайка, один ведь хрен… Обнаглели они очень, скажу я вам! Как только русский богатеет — он сразу становится деспотом, самодуром и хамоми начинает относиться к своему народу как к отработанному шлаку, из которого всё ценное вынуто и продано… Вот в руках таких подлецов и дуралеев находимся, уважаемый геноссе, а им хоть бы хны!..

«Хны» — очевидно, родительный от «хана», — решил я, а сам среагировал смутно, как Вы учили — ни да ни нет не сказав.

Он повертел салфетку своими активными пальцами, передвинул бокалы:

— А в целом не страна, а казус, нелепость… Нет, я не говорю, что русские больше всех воруют, — все хороши. Я 20 лет в тбилисском угро проработал, с такими типами встречался — почище, чем в Чикаго… Один мой клиент кошек рвал пополам, вот так, — он порвал салфетку, — сокамернику оба уха откусил, его восемь человек на расстрел вывести не могли из камеры, так и расстреляли через кормушку… Но там, в Грузии, бандиты грабили богатых, которые сами кого-то грабили, а эти тут… — Он махнул рукой. — Знаете, очень мелкий народ. По пьяни старух душат за пенсию, за бутылку арматурой забивают, а если уж ты, не дай бог, китаец или таджик — держись, просто так отхватить можешь за то, что чурка поганый. Статистика бытовой преступности ужасающа!.. Чуть до грузин не добрались недавно… никогда им этого не прощу… Эх, власть эту ненавижу, а народ презираю, хоть и жалею от души — несчастный, загнанный, бессловесный, обворованный, вроде того Буратины, беспутный…

— Без Путина? А где он?

Полковник в сердцах бросил салфетку так, что край её попал в одно из блюд (которое тут же унес подскочивший кельнер):