Закипела сталь

Как-то, встретив традиционным радостным визгом Елену, Вадимка спросил отца:

— Папа, у нас другая мама будет?

— Да, — расплывшись в улыбке, ответил Крайнев.

— Хорошая?

— Хорошая. — Сергей Петрович с умилением глядел на сына.

— Такая, как Лена?

— Такая.

— Такой не может быть, — после некоторого раздумья убежденно заявил мальчик. — Пусть Лена будет моей мамой.

Сергей Петрович и Елена расхохотались. Вадимка подхватил их смех, решив, что сказал что-то очень удачное и вприпрыжку умчался за Еленой на кухню.

Крайнев закрыл глаза и перенесся мыслями в Донбасс, в подземное хозяйство. Вот Валя за машинкой, вот она уже у его изголовья, гладит небритую щеку, пробует губами лоб, целует. Зашагал из угла в угол. Что-то похожее на угрызение совести шевельнулось в сердце. Он в светлой, теплой комнате, среди друзей, отлеживается, отсыпается, а Валя по-прежнему в затхлом подземелье, и тяжело ей без его поддержки. Крайнев так ушел в воспоминания, что вздрогнул, когда в передней хлопнула дверь.

Мысли Сергея Петровича прервал влетевший в комнату растерянный Вадимка: мальчику все казалось, что стоит выпустить отца из виду, и тот снова надолго исчезнет.

Только один раз, когда соседские ребятишки сообщили, что во дворе детсада стоит большущий самолет, «все равно как настоящий», с колесами и пропеллером, Вадимка не устоял от соблазна увидеть диковинную игрушку и скрылся на добрых полтора часа.

Но, встревоженный и озабоченный, стремглав летя домой он испытал такой страх, боясь не застать отца, что никаким искушениям больше не поддавался.

Прошло две недели, и Крайнев настоял, чтобы Макаров показал ему цех. Выехали, когда Вадимка еще мирно спал, покружили по городу и остановились у контрольных ворот завода.

— Пойдем пешком, — предложил Макаров.

Пересекли широкое шоссе и поднялись на высоко поднятый над землей мостик для пешеходов. Крайнев с жадностью вдыхал острые запахи заводского воздуха. Пахло и обычным паровозным дымом, и коксовальным газом, и щекочущим ноздри сернистым газом от ковшей с доменным шлаком, и едкими парами смолы от смазанных изложниц. Его ухо различало в сложной гамме звуков отдельные звуки, понятные и знакомые. Тяжело ухнула болванка на блюминге, падая из валков на рольганг, тонко завизжала пила в прокатном цехе, перерезая заготовку; грозно погромыхивая на стыках, в здании ближайшего цеха двинулся мощный мостовой кран. И во все эти звуки диссонансом ворвалось завывание сирены. «Кантуют газ в мартене», — отметил про себя Сергей Петрович и поднял голову. Из одной трубы выбросился огромный коричнево-сизый клуб дыма и, постепенно редея, словно линяя, поплыл ввысь.

Поднялись по лестнице на рабочую площадку. Крайнев увидел ряд уходящих вдаль печей, ярко светящиеся гляделки, языки пламени над окнами и придержал Макарова за руку.

— Погоди. Слишком много все сразу… Дай осмотреться, — и, тотчас ощутив сладковатый запах пряников, поинтересовался, чем пахнет.

— Патока. Ею утеплители мажут, — пояснил Макаров.

В этой смене не было людей, знакомых Сергею Петровичу, но когда он вглядывался в их лица, они казались ему не только знакомыми, но и родными.

Поодаль Гаевой горячо доказывал что-то Пермякову. Крайнев и Макаров подошли к ним.

— Рановато выпустил, — добродушно упрекнул Макарова Гаевой и познакомил Сергея Петровича с Пермяковым.

— Как же, знаю, знаю, — заговорил Пермяков. — Земляки о вас порассказывали немало. Докладик бы нам…

— Погодите, — оборвал его Гаевой. — Сами докладов не любите делать, а других заставляете.

— Да, он докладов не любит, — подтвердил Макаров и присочинил: — Хотел даже учредить добровольное общество по охране трудящихся от излишних заседаний и совещаний, а особенно от нудных докладчиков…

— Все засмеялись.

16

Макаров и Кайгородов проводили совместное производственное совещание сталеваров мартеновских цехов. Под конец совещания появился Ротов, присел на свободное место. Как только Кайгородов разрешил разойтись, Ротов поднял руку, попросил присутствовавших задержаться на несколько минут и рассказал о затруднительном положении, в котором находился завод: броня, выплавленная мартеновцами по новому заданию, до сих пор лежит на складе, потому что ни техотделу, ни теплобюро не удалось повысить производительность термических печей.

— У всех за плечами годы практики, — внушительно говорил он. — Многие проявили себя как рационализаторы. Работаете вы, мартеновцы, на агрегате более сложном, чем термические печи. Так займитесь ими. Может быть, сообща подскажете, как увеличить пропускную способность печей. Вас агитировать не нужно, вы понимаете, что значит сейчас танковая броня. — И Ротов передал Кайгородову пачку чертежей.

Макаров предложил желающим пройти в термический цех. Таких нашлось много.

Шатилов увидел, что и прокатчики, собравшиеся в термическом цехе, тоже были с чертежами. Значит, директор побывал и в прокатных цехах и там просил помочь заводу.

«Что это он в народ пошел? — силился угадать Шатилов. — Либо припекло так, что деваться некуда, либо Гаевой на него нажал. А может быть, и на самом деле поверил в силу коллективной мысли…»