Заклеймённый

Беверли прижималась щекой к спине Сайруса и наслаждалась неспешным шагом черного как ночь коня. Они не торопились, словно понимая, что по окончании этого путешествия им придется расстаться. Несмотря на то, что вокруг был лишь песок, очарование вечернего зарева ничуть не портилось. Ветер немного усилился, и в скором времени, им обоим пришлось закрыть лица от навязанного его порывами песка.

Бесконечный барханы неспешно сменяли друг друга, поворачиваясь к путникам то одной стороной, то другой. Копыта проваливались в песок, но Араха это, кажется, не беспокоило.

Как только девушка почувствовала первые признаки усталости, конь поднял их на вершину песчаного холма и Беверли ахнула. Перед ними лежал небольшой, но весьма живописный город. Невысокие дома из кирпича и с плоскими крышами, многочисленные арки и храмы с высокими куполами, были словно погружены в природную низину, и создавалось впечатление, что они вот-вот исчезнут под толщами кажущегося белым песка. Подобного зрелища девушка еще никогда не видела. Она крепче вцепилась в спину Сайруса и выпрямилась. Лучи заходящего солнца заливали улицы, город казался пустынным, но не мертвым.

— Господи, какая красота! — Зачарованно пробормотала Беверли.

— Я знал, что тебе понравится мой родной город! — Сайрус казался счастливым от того, как она восхищалась Кувейном.

— Но не слишком ли он близко к тому месту, где живет дедушка Гафар? — Внезапно испугалась девушка. — Что стоит твоему дяде обнаружить его?

— Пусть тебя это не заботит. Мой дед считает, что прятаться надо под самым носом у врага. — Улыбнулся Сайрус, помогая девушке спешиться. — К тому же, оазис все время перемещается.

— Ты родился здесь?

— Нет, моя мать родом отсюда. Здесь мои корни. — Голос Сайруса прозвучал тоскливо и как будто обиженно. — Сам я появился на свет в пустыне, не имея права появиться перед семьей, и сейчас не имею…

— Они много потеряли, отказываясь от такого родственника. — Вырвалось у Беверли.

Чтобы скрыть смущение, она присела на песок и продолжила любоваться закатом над сказочным городом. Мужчина плавно опустился рядом. Она не чувствовала неловкости в повисшем молчании, ей было хорошо рядом с Сайрусом нежиться в последних лучах уходящего дня. Становилось заметно прохладнее, но пока это не причиняло неудобств. Ее спутник думал о чем-то своем, а Беверли переживала о возвращении домой и разговоре с родителями. Возможно, слова о семье Сайруса вызвали подобные мысли. Тяжелого разговора ей не избежать. Гнев матери принесет ей массу неприятностей, но она все же надеялась, что мягкий нрав отца и его доверие немного сгладят предстоящий скандал. Решив немного отвлечься от этого, Беверли задала давно волнующий ее вопрос:

— Как ты спасся от казни? Как выжил? Я видела, как тебя заклеймили. Ты был в цепях, один, в темнице. — Она даже не представляла, что теперь, вспоминая об этом, будет совсем иначе относиться к увиденному. Ведь прежде речь шла о ком-то кого она не знала, а теперь оказалось, что через все это прошел мужчина, которого она так безнадежно любила.

— Ты видела принцессу Синтию. — Тихо сказал Сайрус.

— Да. — Улыбнулась девушка. — И вашу реакцию на ее первый приезд в Кармифол.

— Правда? — Сайрус тоже улыбнулся, от чего на сердце девушки стало значительно теплее. — Мы были несерьезными болванами, любившими скверные шутки, но грани никогда не переходили. Филипп, конечно, был возмущен, но не противился желанию отца объединить властвующие семейства.

— Мне это знакомо. — Прошептала девушка, думая о своем скором браке.

Сайрус нахмурил брови и скулы его дрогнули, но он ничего не сказал, а девушка решила, что испортила такую приятную и веселую обстановку.

— Когда она приехала во второй раз, Филипп влюбился как сумасшедший, но Синтия помнила о том, как он снисходительно обращался с ней, и заставила моего друга помучиться. Принц приложил немало усилий, чтобы показать ей, что он не полный кретин и вскоре они стали не просто парой, но и настоящими друзьями. Филипп посвятил ее в детали нашего расследования, хоть я и был против. В итоге, ее осведомленность спасла мне жизнь. Она вместе с Фиби подкупила нескольких стражников и накануне казни вывела меня из темницы. Туда принесли тело погибшего парня и сообщили королю, что я в отчаянии разбил голову о стены темницы.

— Какая жуть. — Поежилась девушка. — Удачно подвернулось это тело.

— На тот момент это не имело значения. Если бы не этот парень, принцесса нашла бы другого. Отравленного или же утонувшего. Король не приходил посмотреть на меня, да и никто другой тоже. — Горько усмехнулся мужчина, и сердце Беверли сжалось. — Меня считали предателем, убийцей, не достойным даже взгляда. Синтия сказала, что его величество лишь на мгновение замер, услышав о моей внезапной смерти, а потом назвал меня трусом и велел закопать с остальными казненными, объявив, что я как и все был подвержен экзекуции.

— Но почему принцесса не вступилась за тебя?