Заклятие сатаны

Совершенно сбитый с толку, я воскликнул:

— Тогда… Тогда какой это поезд?

— Экспресс, само собой. Все мы, кроме вас, сели на него на узловой, — пояснил он.

— Экспресс? — повторил я. — Экспресс, который отправляется из… — я назвал свой город, — в шесть часов вечера?

— Совершенно верно. Так что вы все-таки сели в нужный поезд, — снова засмеялся он. — Где, по-вашему, мы могли бы сесть, если не на узловой? Вы же не имели удовольствия ехать в нашей компании от М., верно? А М. вы проехали в девять часов вчера вечером, если память мне не изменяет.

— Но тогда, — уточнил я, — это курьерский поезд, который не делает остановок между М. и Узловой, так?

— Совершенно верно, — подтвердил он, после чего, видимо, окончательно уверясь, что я все-таки не в своем уме, а то и гораздо хуже, взялся за газету, предоставив мне возможность предаться своим лихорадочным размышлениям.

Неужели, все это происходило во сне? Нет, не может быть! Каждый шаг, каждое ощущение, даже вкус выпитой чашки кофе, — все до сих сохранялось у меня в памяти… Да и странный выговор служащих в том странном городе я не мог забыть. Я до сих пор содрогался при воспоминании о пробуждении в холодном «Ресторане», я вновь и вновь слышал квохчущий кашель.

Однако мне необходимо было сосредоточиться и подготовиться к доверенным мне важным переговорам. Для этого надо было на время отрешиться от бесполезных попыток разобраться во всем случившемся.

Мы благополучно доехали до Кале, судно стояло уже под парами, переправа через Канал прошла великолепно. Я оказался в Лондоне точно к намеченному сроку.

Сразу после прибытия я поспешил на тихую улочку в стороне от Стрэнда, где привык снимать жилье в подобных обстоятельствах. Я нервничал, потому что пока что у меня не было возможности внимательно просмотреть документацию. Саквояж открывали на таможне, но слова «личные бумаги» остановили служащего. И вот теперь первый же взгляд на вынутые из саквояжа аккуратно пронумерованные листы успокоил меня: к моему неописуемому восторгу, все оказалось нетронутым.

На следующее утро я уже находился на пути к дому номер… ну, скажем, 909 на Блэкберн-стрит, где располагалась контора фирмы «Блюстоун энд Фэгг». Я никогда раньше там не был, но найти ее оказалось легко, и я не ощутил никаких сомнений при виде бросившейся мне в глаза таблички сбоку от входной двери. На ней было написано «второй этаж», однако, когда я миновал цокольный и попал на первый, то решил, что ошибся. Потому что здесь, в приоткрытой двери, стоял в высшей степени респектабельно выглядевший джентльмен, который при виде меня поклонился с понимающей улыбкой.

— Герр Шмидт? — произнес он. — Да, несомненно! А я как раз вас и ожидаю.

Я почувствовал легкое удивление и невольно окинул взглядом входную дверь. Там не было никакой таблички, и, похоже, ее недавно покрасили. Мой новый знакомый заметил этот взгляд.

— Все в порядке, — сказал он. — У нас в конторе сейчас работают маляры. Мы пользуемся этими помещениями временно. Я ждал вас, чтобы вы не тратили силы, поднимаясь на второй этаж.

Заходя вслед за ним внутрь, я краем глаза зацепил на площадке вверху раздвижную лестницу, которой обычно пользуются маляры, и явственно почувствовал запах краски. Обширное помещение сразу за дверью выглядело пустым и голым, но в подобных обстоятельствах это казалось естественным. Там никого не было, но мне почудилось, что за перегородкой из матового стекла, отделяющей часть помещения, сидит какой-то человек. Дальняя комната, куда провел меня мой сопровождающий, выглядела более уютной. Здесь нас встретил молодой человек. Он вежливо поклонился.

— Мистер Фэгг, мой младший партнер, — бодро представил его тот, кто меня встретил. — А теперь, герр Шмидт, если не возражаете, перейдем прямо к делу. Время не ждет. Документация готова?

В ответ я открыл саквояж и выложил его содержимое. У обоих мужчин лица стали деловыми, даже суровыми. Пока я объяснял положение вещей, было видно, что они все схватывают на лету.

— А теперь, — заключил я, дойдя до определенной точки, — предъявите мне, пожалуйста, листы номер семь и тринадцать, которые вы уже получили заказным письмом, и тогда я представлю вам полные объяснения. Без них, разумеется, все, что я уже пояснил, останется, так сказать, всего лишь предисловием.

Хозяева переглянулись.

— Разумеется, все это понятно, — проговорил, наконец, старший из них. — К полному комплекту требуется ключ. Но я ожидал, что вы его предъявите сами и немедленно. Пока что… Фэгг, поправьте меня, если я ошибаюсь… Пока что мы ничего не получали по почте, верно?

— Совсем ничего, — ответил младший. Ответ прозвучал вполне естественно. Отчего же меня вдруг пронзило дурное предчувствие? Может, что-то смутило во взглядах, которыми они обменялись? Видимо, так. В любом случае, несоответствие между тем, что они не получили нужных бумаг, и тем, что все-таки знали точный час моего прибытия, который был указан в сопроводительном письме, и даже обратились ко мне по фамилии, почему-то поразило меня не сразу, а только несколько часов спустя.