Заклятие сатаны

Судьба Хэллоуина повторяет судьбу Санта-Клауса, которого изначально звали Святым Николаем: родом он был из Бари и впоследствии жил в Турции, тогда как имя «Санта-Клаус», скорее всего, произошло от финского праздника Sinterklaas (день Святого Николая). Свой вклад также сделала германо-скандинавская мифология, где подарки детям приносит Один, и в итоге языческий ритуал породнился с христианским праздником.

К Деду Морозу лично я отношусь настороженно, поскольку свои подарки я получал от младенца Иисуса и волхвов, и недавно, побывав в Кёльнском соборе, я даже проверил, на месте ли их мощи, которые Райнальд фон Дассель и Фридрих Барбаросса похитили из миланской базилики Сант-Эусторджо[473]. Еще меня в детстве раздражали дети, вместо волхвов верившие в Бефану[474], которая тоже, кстати, пришла к нам из язычества и напоминает хэллоуинскую ведьму; однако церковь оставила ее в покое, поскольку, выбрав себе имя, созвучное Эпифании – празднику Богоявления, она сделала шаг к христианству. Так что после Латеранских соглашений[475] признали и фашистскую Бефану.

Из хора спорящих по поводу Хэллоуина выбивается голос Роберто Беретты[476] (газета Avvenire от 23 октября), который предлагает не торопиться с проклятиями и призывами к пасторскому крестовому походу, поскольку Хэллоуин «аукнулся церкви. Именно так. Уже в IV веке мудрые Отцы… предпочитали улаживать, а не запрещать, доминировать и преображать, а не отменять, истреблять, предавать забвению и цензурировать. Иными словами, наши предки умели “христианизировать” языческие праздники».

Достаточно вспомнить, что, закрепив за Рождеством 25 декабря (ни одно из Евангелий не указывает на рождение Христа именно в этот день, а по расчетам астрономов Вифлеемская звезда вообще должна была появиться осенью), христиане пошли навстречу языческим обычаям, а также германским и кельтским традициям с их праздником зимнего солнцестояния Йолем – от него, кстати, мы и унаследовали рождественскую елку (я лично предпочитаю францисканский вертеп, поскольку к нему нужно подходить с фантазией, а нарядить елку способна даже ученая обезьяна).

Выходит, вместо того чтобы рвать на себе волосы, достаточно просто христианизировать Хэллоуин, что нам и предлагает Беретта: «Если Хэллоуину (напомню, что это слово означает “канун Дня всех святых”) суждено вернуться к своим кельтским корням, вымышленным или настоящим, погрязнуть в коммерческой мишуре или “сатанинских” ритуалах, он всего лишь займет предназначенное ему место; нам же остается только размышлять, почему нашей культуре (а может, и духу) не хватило силы, чтобы пойти по стопам предшественников».

2011

Проклятая философия

В La Repubblica от 6 апреля был опубликован анонс книги Стивена Хокинга и Леонарда Млодинова «Великий замысел»[477] (Mondadori, 2010), и подзаголовок отсылал к одному из ее фрагментов: «Философия мертва, устройство Вселенной может объяснить только физика». О смерти философии сообщали уже столько раз, что я ничуть не удивился, но это высказывание гениального Хокинга все же показалось мне глупостью. Чтобы удостовериться, нет ли здесь ошибки, я купил книгу, прочитал ее, и мои сомнения подтвердились.

Заявлено, что «Великий замысел» – дело рук двух авторов, только в случае с Хокингом эта метафора звучит как издевка, ведь всем известно, что его выдающийся мозг не способен контролировать конечности. Следовательно, книга в большей степени создана вторым автором, которого аннотация на клапане суперобложки представляет как известного популяризатора науки и сценариста нескольких эпизодов Star Trek[478] (что становится очевидным при взгляде на яркие, завораживающие иллюстрации, будто из старых детских энциклопедий, только вот они никак не проясняют содержание сложнейших физико-математико-космологических теорем, хотя их задача заключается именно в этом). Наверно, не стоило вверять судьбу философии персонажам с заячьими ушами.

Книга начинается с категорического заявления, что философия больше не может сообщить нам ничего нового и одна лишь физика способна объяснить, (i) как понять окружающий мир, (ii) какова природа реальности, (iii) нужен ли Вселенной создатель, (iv) почему есть что-то, а не ничто, (v) почему мы существуем и (vi) почему мироздание устроено так, а не иначе. Перед нами стандартный набор философских вопросов, но замечу, что книга Хокинга и Млодинова поясняет, каким образом физика отвечает на последние четыре, которые выглядят наиболее философскими из всех.