Заклятие сатаны

Хотел бы обратить внимание на такие оксюмороны, как Глобальная Мобилизация антиглобалистов, Вооруженный Мир и Гуманитарная Интервенция (если под интервенцией подразумевается, а это так и есть, ряд военных действий на чужой территории). Я вижу вокруг все больше, если послушать предвыборные программы новых союзников Берлускони, сторонников Левого Фашизма и считаю оксюмороном Клерикальных Атеистов вроде наших политиков Перы или Феррары[671].

Я бы вспомнил еще, хоть это стало привычным, Искусственный Интеллект и Электронный Мозг (если мозг – это такая мягкая штука у нас в черепной коробке), не говоря уже о Душе Эмбриона, и даже Вариант Перевала, поскольку перевал по определению – это единственное место, доступное для перехода между двумя горами. Можно быть двухпартийным (и скажите, разве не оксюморон такое выражение: Принять Смелое Решение, Сидя Между Двух Стульев). Очередным оксюмороном мне кажется проект, предложенный коалицией «Оливковое дерево»[672], о Добровольном Прохождении Обязательной Гражданской Службы.

То есть, не понимая, как свести воедино несочетаемые варианты, мы прибегаем к Примирительным Оксюморонам (еще один прекрасный оксюморон). И тогда, как нам кажется, то, что не может быть вместе, прекрасно уживается: миротворческая миссия в Ираке; законы против судей (которые законами должны руководствоваться); политика на телевидении и балаган в парламенте; цензура запрещенной сатиры; запоздалое пророчество (как третья тайна Фатимы); арабские камикадзе (почти как синтоистские сарацины); шестидесятники, работающие с Берлускони; либеральный популизм. И конечно, гражданское партнерство, которому виртуозно противостоят разведенные сожители.

2006

В погоне за предисловием

То, о чем я хочу поговорить, касается, конечно, не только меня, но и вообще всех, кто, публикуя книги или статьи, пользуется некоторой известностью в определенной области. Речь не идет о каком-то великом поэте, лауреате Нобелевской премии, выдающемся ученом. Я считаю (точнее, знаю), что это может коснуться и директора провинциальной гимназии, который, пусть в рамках лишь местного сообщества, даже если он за всю свою жизнь ничего не опубликовал, имеет репутацию человека образованного, уважаемого и заслуживающего доверия. Но не только. Бывает, это человек, которого нельзя назвать ни образованным, ни заслуживающим доверия, ни уважаемым, но который прославился, к примеру, благодаря тому, что пришел в одних трусах на телевизионное ток-шоу.

Итак, у всех их время от времени просят написать предисловие для какой-то книги. На подобные обращения каждый реагирует по-своему. Для одних такая просьба звучит как долгожданное признание, но другим, включая и меня, просьбы написать предисловие поступают десятками каждый месяц – на самые разные темы и от самых разных людей, от талантливого коллеги до стихоплета-графомана, от начинающего романиста до изобретателя вечного двигателя.

Теперь я обычно отвечаю так (кроме того, что не имею возможности прочитать все эти рукописи и опасаюсь стать махровым сочинителем предисловий): раз уж я отказываю близким друзьям, сказать «да» кому-то другому будет выглядеть для них оскорбительно. Как правило, на этом все и заканчивается. Но когда просит друг, я трачу время, сочиняя подробное письмо, в котором пытаюсь объяснить то, чему научили меня долгие годы работы в мире книг. И прежде всего объясняю, что мой отказ призван спасти его или ее от издательского провала.

Есть только два случая, когда предисловие не навредит. Первый – это когда тот, кому необходимо предисловие, уже умер: в этом случае даже двадцатилетний юноша может позволить себе написать вводную статью к «Илиаде», и Гомер от этого не пострадает. Второй – когда знаменитейший и всеми уважаемый автор пишет предисловие для молодого дебютанта. Безусловно, жест покровительства, но новичка это не беспокоит, напротив, он горд, потому что он восхищается недосягаемым автором предисловия, преклоняется перед ним и счастлив, что тот может поручиться за его первую работу.

Первый случай – это предисловие Живущего Почившему, второй – предисловие Великого Старца Юноше. Во всех остальных случаях – Живущего Живущему и Взрослого Взрослому – кроется риск смертельного удара по тому, для кого предисловие пишется.

Как правило, автор или издатель, обращаясь к условному господину Предисловелли с просьбой написать что-нибудь для книги условного господина Авторини, считают, что известность Предисловелли позволит им продать чуть больше экземпляров. Вполне возможно, так оно и случится, прибыль возрастет, пусть и незначительно, однако посыл, полученный при этом мудрым читателем, заключается в следующем: «Если этот Авторини, о котором я никогда не слышал, должен заручиться поддержкой Предисловелли, значит, хорошо, что я о нем ничего не слышал, ведь ясно же, что это незначительный автор, которому, скорее всего, Предисловелли уступил по дружбе, из жалости, политической солидарности или, быть может, в обмен на деньги или сексуальные услуги».