Заклятые подруги

— Да, так вот, как я и предполагал, ключи от квартиры Коляды у Нины Приходько были. И она не раз приходила к Алевтине в ее отсутствие убираться. И Нина эта Ивановна — совершенно помешанная дамочка. Абсолютная клиника. Что там Таня Метелина — Приходько похлеще будет. Впрочем, — растерянно заключил Слава, — они все сумасшедшие. И все вокруг Алевтины толпились. Сонмы какие-то сумасшедших собрались — яблоку негде упасть.

— Это ты к тому, что новых фигурантов не накопал до сих пор?

— А что их копать, Игорюша, что их копать? Они ко мне сами толпами идут на Петровку. В очередь выстраиваются. И такие версии выдвигают — у меня у самого скоро крыша поедет. Нет, я их слушаю, конечно. Внимательно. Ребята мои их слушают. Скоро все управление будет спорить о том, кто Алевтину в окошко выкинул: Высший Разум позвал полетать или она порчу с кого-то сняла, а на другого перевести не успела и, как всякая уважающая себя ведьма, обязана была погибнуть в кошмарных муках. Или карма у нее такая приключилась, что она в прошлой жизни была Иваном Грозным, жен своих потравила, а теперь вот расплатилась за злодеяние. Ты не смейся. От нас теперь специальный человек в приемной сидит. Они день и ночь идут. Помочь хотят. Игорь, жить страшно — у нас, оказывается, сумасшедших столько, что никаких больниц не хватит. Может, и вовремя принудительное лечение в психушках отменили — разорилось бы государство только на транспортных перевозках, на эвакуации их от нас с Петровки.

— Ну, а если без гипербол? — остановил кудряшовский словесный поток Воротов.

— Если по-простому, я тебе кое-что в клюве принес, конечно. Вот, — Слава достал из портфеля и положил перед другом увесистую пачку исписанной бумаги, — почитаешь. Только на ночь не вздумай, — предупредил участливо.

— Аналогично. — Воротов вручил коллеге документы, добытые в институте Сербского. И возвестил парадно: — Медицинское заключение по делу Мальцева наконец приобщил.

— Эксгумации не будет?

— Подписали и проштамповали — газа никакого в легких Мальцева не обнаружено. Вообще ничего такого. Ни снотворного, ни тебе алкоголя даже.

— Ну, это они сразу сказали.

— Сказать-то сказали, — назидательно, поверх очков посмотрел Воротов, — а тут написали и к делу подшили.

— Шустро работают. Качественно. А главное, быстро. Жена Мальцева вспомнила, что муж что-то говорил ей о нечистой силе, якобы блуждающей в квартире Коляды. Но не страдал капитан суевериями. Значит, приметил нечто.

— Я тебе поручение дал все связи Алевтины Григорьевны проработать. А толку-то?

Кудряшов в задумчивости пропустил мимо ушей замечание коллеги.

— У Долгова алиби нет. Но слабый он в коленках больно. Конечно, его визит с утречка пораньше странновато выглядит. Но я уж теперь думаю, может, и в самом деле его Алевтина позвала? Ты меня сейчас опять индуцированным обзовешь, но ведь могла, вполне могла Алевтина уловить некое движение вокруг себя, подготовку некую. Даже без всякой мистики могла. Просто как баба ушлая, опытная. Могла позвать Леню Долгова — посоветоваться ли, помощи ли попросить. Да мало ли зачем. Но опоздала малость. Не подрассчитала время. Не учла чего-то. А у Сафьянова в ночь с девятнадцатого на двадцатое мая — алиби полнейшее. Он пьянствовал всю ночь у приятеля своего, Дракова Михаила. Да не вдвоем. До пяти утра. Безвылазно. В ту ночь, когда Мальцев умер, алиби у Сафьянова отсутствует. Впрочем, его вообще ни у кого нет. Спали люди одиноко в своих постелях. Что с них возьмешь? То есть я тебя понял, но если это убийство кто-то из дамочек заказал — то уж больно киллер изобретательный попался, тебе не кажется?

— Кто платит — тот и музыку заказывает.

— Ну да, ну да. Но это, знаешь ли, надо на уши встать, чтобы найти такого, кто с таким дурацким антуражем действовать бы согласился.

— Слав, — позвал тихонько Воротов.

Кудряшов встретился с ним глазами и потупился.

— Слав, это, конечно, не мое дело. Но ты до конца следствия хотя бы не мог подождать?

— Я у тебя что, уже из доверия вышел? — глядя в сторону, спросил Кудряшов.

— Да не об этом я, — разозлился Игорь, — что мы тут друг перед другом в реверансах застывать будем?

— Я все, Игорь, знаю. Но человеку поддержка моя нужна. Что я, человека оттолкну, скажу: погодь, дорогая, до окончания следствия… И не такой уж я ранимый, как ты думаешь. Переживу и эту радость, если что…

Леня Долгов шел по улице, пытаясь найти переход. Но уныло тянулись вдоль тротуара трамвайные пути, нигде не прерываемые светофором. Где-то вдали маячила группка людей, ожидающих просвета в сплошном потоке машин. Долгов добрел до них и пристроился. «У, какие ха-а-аро-шие», — сказал трем дворняжкам, крутившимся рядом. Собаки степенно подошли и деликатно обнюхали Долгова. Две рыжие и один черный пес — с быстрым, но спокойным взглядом.