Заклятые супруги. Темный рассвет

Эта перепалка меня вымотала, и хотелось только одного – заснуть. Заснуть дней так на десять, а может быть, на месяц или на год. Чтобы проснуться в другом мире, где во мне нет крови Дюхайма, где я не мешаю королевским особам и не являюсь целью озабоченного мировым господством герцога. Вот только вряд ли мне это удастся, потому что так бывает только в сказках. А моя сказка с самого начала страшная.

– О чем ты думаешь? – Анри опустился рядом со мной.

Я сказала.

– Заснуть? На год?

– Почему нет. Можно даже на два.

– Но тогда ты пропустишь рождение нашего ребенка.

Я повернулась к нему, и Анри мягко коснулся пальцами моих губ.

– Ты же этого не хочешь?

– Нет, – призналась я. – Не хочу. А еще безумно хочу, чтобы в эту минуту ты был рядом.

Муж молчал долго. Молчала и я, потому что все уже сказано. Осталось только принять решение. Мы смотрели друг другу в глаза, такие близкие и такие далекие. Сейчас, как никогда остро, я чувствовала, что не готова с ним расстаться. На день, даже на два. Не говоря уже о долгой, безумно долгой жизни без единственного любимого мужчины. Но согласится ли он на то, что предлагаю я? И согласится ли Ивар нам помочь?

– Я поговорю с Раджеком.

Сердце затопила радость (странная, смешанная с тревогой: пути назад нет) но все-таки радость.

– С ним лучше поговорить мне.

– Нет. С ним поговорю я, Тереза. Обещаю, что все будет хорошо, и все останутся живы.

На смешок это было не похоже – то, что слетело с моих губ. Так, слабая попытка улыбнуться на выдохе.

– А потом поговорю с Лореной и Энцо. Ты права, они должны знать.

Сильные ладони легли на плечи, притягивая к себе.

Положила голову мужу на грудь и закрыла глаза.

– Какое оно? Место, где мы будем жить?

– Очень светлое. Там много солнца, а вода прозрачная, как слеза.

– В море?

– В лагуне. От моря те земли отделены скалами, вода проходит сквозь небольшую арку. Еще там очень много зелени и высокие горы. Настолько высокие, что кажется, будто они врезаются в небо.

В Иньфае и правда есть цепь высоких гор, но сомневаюсь, что Анри говорит именно о них. Те горы, про которые думаю я, на севере страны, хоть и далеко от столицы, но все же земли там населенные и довольно известные.

– Все потому, что само место замкнуто в объятиях лесов и запутанных троп.

Вот это уже больше похоже на сказку.

Я прижалась к Анри покрепче и прошептала:

– Думаю, мне там понравится.

44

Сложнее всего было написать письмо Винсенту.

Даже после всего, что мы пережили – когда Анри уходил на встречу с Иваром, я случайно распустила кружевную салфетку с комода, которую держала в руках. Попытки пойти вместе с ним муж решительно пресек, и, хотя все внутри противилось решению отпускать его одного, я понимала, что сейчас спорить бессмысленно. Хотя бы потому, что он всяко больше меня разбирается в тайных встречах и в том, что нам предстоит. Переживала не столько из-за того, что они сцепятся, как тогда, в лесу под Ларне, сколько из-за Ивара. Даже не из-за его согласия, из-за того, что вынуждена была раскрыть нашу общую тайну.

Муж вернулся с новостями – отчасти хорошими, отчасти не очень. Хорошие заключались в том, что они с Иваром не поубивали друг друга, и что Раджек согласился нам помочь. Плохие – в том, что ему предстояло осуществить задуманное как можно скорее, потому как лорд Фрай в любую минуту мог отдать приказ срочно вывезти меня в Энгерию. По словам Ивара, настроен он был весьма решительно, а это означало только то, что времени у нас почти не осталось. Это могло случиться сразу по возвращении матушки и Лави, или через неделю, но рисковать не стоило.

Мне придется «умереть» как можно скорее.

Когда Анри сообщал об этом, лоб его прочертила глубокая складка. Таким мрачным я не видела его давно, но от вопроса все-таки не удержалась:

– Он говорил что-нибудь обо мне?

– Сказал, что голуби и ящерицы у него закончились, поэтому придется рискнуть и передать кое-что через меня.

Анри протянул мне сложенный вдвое листок. Незапечатанный. Где рукой Ивара была написана всего одна строчка:

«Будьте счастливы, Тереза. Я рад, что встретил вас, и что вы были в моей жизни».

До меня не сразу дошел смысл слов Анри, а когда дошел, я хохотала как умалишенная. Даже ревнивые нотки в голосе мужа не остановили. Смеялась так, что из глаз потекли слезы, но ничего не мола с этим поделать – напряжение последних дней выходило из меня с какими-то всхлипами и бульканьем, совершенно недостойными леди. Когда Анри принес воды, я проглотила ее залпом, нисколько не боясь захлебнуться, и прижала ладони к покрасневшим щекам. Для меня действительно важно было знать, что Ивар не держит на меня зла.