Заклятые супруги. Темный рассвет

Ивар шагнул ко мне из темноты угловых стеллажей, где оставил папки с письмами арендаторов, документы по Равьенн и газеты, которые присылал Жером. Бумаги о разводе тоже нашлись: на них по-прежнему не хватало капелек моей крови. Вот только сейчас я искренне радовалась, что не успела поставить подпись, что последняя ниточка нашей связи в целости и сохранности. Что я могу чувствовать Анри.

– Тереза, ты даже не знаешь, что случилось. И мне не позволяешь узнать.

Я действительно просила не делать запрос лорду Фраю. По той причине, о которой думала несколько минут назад.

– Я знаю достаточно. Только я смогу вывести его из Шато ле Туаре.

Ивар покачал головой.

– Тереза, я все равно вас увезу. Сегодня же. Надеюсь только, что мне не придется делать это силой.

Слова Ивара не произвели особого впечатления.

Я собрала бумаги, взяла Раджека за руку и повела за собой.

То, что когда-то было небольшой, но уютной гостиной, сейчас напоминало комнатку в заброшенном доме. В доме, где никто не появлялся уже давно, из страшилок, которые в Энгерии называют бульварными ужасами. Осыпавшиеся доски разгромили столик и полочки с фигурками из лацианского стекла. Покрытая пылью тлена и праха мебель, над головой – зияющая рана, ощерившаяся зубами уцелевшего дерева. Я ничего не говорила, просто стояла рядом с Иваром, до тех пор, пока воздух не вырвался из его груди сжатым, сдавленным вздохом.

– Ты не понимаешь, – развернув меня к себе, он почти касался губами моих губ. – Я не смогу жить, если что-то с тобой случится.

– А я не смогу жить, если что-то случится с ним. Ивар, я ношу его ребенка.

– Ради которого тебе стоит жить, Тереза.

– Ради которого я пойду в Шато ле Туаре. Ради него и ради его отца.

Чтобы однажды он или она не задали вопрос: «Ты же сделала все, чтобы его спасти, мама?» Напрямую или молча.

Впрочем, у леди не принято такое спрашивать.

Но я не леди.

И я буду спрашивать себя сама. Каждую минуту. Каждый час. Каждый день.

Когда буду наклоняться, чтобы поцеловать высокий лоб или убрать с виска медовые волосы. Глядя, как радужку глаз малыша заполняет сияние золота.

Пока не сойду с ума.

– Ты уже сошла с ума.

Надо же. Оказывается, все это я говорила вслух.

– Может быть. Но мы оба прекрасно знаем, что я это сделаю. Так или иначе.

Ивар зарычал, выругался и разжал руки. Взъерошил волосы, пропуская их между пальцами, прошелся до завала из досок и вернулся обратно.

– Дай себе время на раздумья, ты еще не отошла после…

– Ты можешь мне помочь, – тихо перебила я. – Но если откажешься, не страшно. Главное – не мешай, Ивар. Потому что…

Я замолчала, глядя наверх. В зияющий провал нашей с Анри спальни, где не уцелело ничего.

– Ты собираешься вывести его из замка. Хорошо. – Раджек прищурился. – Каким образом, Тереза? Тебе не хуже меня известно, что чтобы найти узника в Шато ле Туаре, надо жить в нем ни один год. Или, по меньшей мере, быть частым гостем и знать, где искать.

– Ты прав, – заметила я.

Открыла одну из папок, в которую сложила медальон, найденный на развалинах замка в Ларне. Оказывается, муж взял его с собой и хранил в верхнем ящике стола. На распахнутых створках застыли счастливые лица леди Николь и лорда Адриана.

Gaernare forioe.

В эту минуту я поклялась себе, что наша история будет другой.

Что на наши портреты мы будем смотреть вместе, сидя у камина в Лавуа, или в нашем доме в Иньфае. Или где бы то ни было еще. Но вместе.

– Его родители? – негромко спросил Ивар, чтобы нарушить затянувшуюся паузу. Но потом все-таки напомнил: – Ты мне ничего не ответила, Тереза. Даже если у тебя получится обвести Эльгера вокруг пальца, даже если тебе удастся заставить его поверить… Хотя клянусь, это чистейшей воды самоубийство… Как ты найдешь своего мужа?

– Я буду не одна, – погладила пальцем ободок медальона, глядя на лорда Адриана, и захлопнула крышку. – Меня к нему проводят.

Нити, удерживающие лорда Адриана в замке Ларне, дрогнули и натянулись. На грани они напоминали серые, сведенные судорогой щупальца, пронизывающее эфемерное тело покойного графа и уходящие в камни развалин. По поверхности окружавшей меня тьмы побежала легкая рябь, по коже уже давно струился противный липкий пот. Потусторонний мир противился тому, чтобы отпустить своего узника, мир живых —плетению запрещенного заклинания. Маэлонский призрак был слаб, вытащить и удержать его оказалось несложно, сейчас же во мне дрожало все: от кончиков пальцев до напряженных плеч. Руки то и дело сводило судорогой, пока я раскидывала контуры заклятия, соединяя их узлы и наполняя отца Анри своей силой.

Стоило скрепить последние точки заклятия незримой линией силы, как цепи покойного графа начали рваться. Одна за другой, как натянутые струны, отдачей которых меня било наотмашь, но останавливаться было нельзя. Я уже плела следующее заклинание, связующую нас паутину. Перед глазами было темно: непроглядная ночь, тьма и мощная магия сплелись воедино, заключив меня и лорда Адриана в непроницаемый кокон. Когда закончу, призрак будет следовать за мной… или я за ним. И даст Всевидящий, он сумеет привести меня к Анри.