Заклятые враги

Адриан заглянул ему в глаза, и словно увидел, как в мыслях Макса неверие и ужас постепенно сменяются осознанием возможных перемен в жизни.

Почти всю свою жизнь мальчик провел в изоляции ото всех, кто его любил, кто о нем заботился – конечно, кроме Хью. А Хью, хотя тоже любил Макса, был вечно занят и с огромным трудом пытался втиснуть свои отцовские обязанности между заседаниями Совета, публичными выступлениями и совершаемыми время от времени геройскими подвигами. Когда Макс в последний раз мог посидеть рядом с кем-то и поиграть в видеоигры или просто вместе позавтракать?

Никогда. В его жизни никогда не было ничего подобного.

– У меня появилась фантастическая идея, – сказал Адриан. – Я намерен явиться сюда завтра с чипсами, газировкой и пиццей – и разбить тебя в пух и прах в Крэш Корс III. Будем рубиться хоть всю ночь напролет. Если только ты не предпочитаешь, я не знаю, научиться играть в триктрак или еще что-то такое – тогда займемся этим. Неважно. Выбирай сам.

Макс непонимающе тряс головой.

– Адриан, но как? – повторил он, на этот раз более настойчиво. Схватив медальон, он повертел его, осмотрел с обратной стороны, где изображение защищающей руки повторялось, но в зеркальном отражении. – Что это такое? Как он действует?

– Я сам не знаю! – ответил Адриан, по-прежнему сияя от радости. – Он защищает от болезней, ядов и всего такого, вот я и подумал…

– Я не яд! И не болезнь!

– Я совсем не это имел в виду.

– Это не должно было сработать! – Макс выпустил медальон. – Не должно было.

– Но работает. И вот какой у меня план действий: я собираюсь сделать себе татуировку этого символа, – Адриан показал на амулет. – С ней я всегда буду неуязвимым и смогу передавать амулет тем, кто захочет тебя навестить. Представляешь себе, какое лицо будет у Руби? А Оскар и Данна? Они будут в восторге, что смогут к тебе зайти. О, и Саймон, конечно же, – он ахнул и подался вперед. – Ты понимаешь, дружище: Саймон. Да он… я даже не знаю. Спорим, он всплакнет.

– Плачущий Укротитель Ужаса? – прыснул Макс. – Мы снимем это на пленку. – Говорил он вроде бы шутливо, но Адриан видел, что мальчик взволнован и сам еле сдерживает слезы. – Ты сказал, татуировка?

– А. Ну да. Я же так делаю… ты знаешь. Всякие штуки, которые я делаю.

Макс всматривался в рубашку Адриана, как будто хотел увидеть, что под ней.

– Ты сам себе делаешь татуировки? Вот как ты…

Адриан поднял руку.

– Сейчас это совершенно неважно.

Он обхватил Макса и с восторженным воплем приподнял в воздух.

– Амулет Жизни! Гости! Подумай о возмож… – голос Адриана вдруг прервался, когда он, посмотрев за стекло, увидел чью-то фигуру в вестибюле, – …ностях.

– Поставь меня!

Опустив Макса на пол, он отошел и прочистил горло.

– Гости. Например… Нова?

Макс обернулся.

Нова стояла неподалеку от стойки информации и с открытым ртом смотрела вверх, на карантин.

– Веди себя как ни в чем не бывало, – прошептал Адриан, в котором радость оказалась сильнее удивления. Он толкнул Макса локтем в бок, и оба подняли руки и помахали.

Глава двадцать вторая

– Объясни, – потребовала Нова, не успев ступить в навесной коридор. Она стояла, скрестив руки на груди, а в мозгу клубились вихри всевозможных объяснений, одно абсурднее другого. Адриан в карантине. И улыбается. И явно чувствует себя неплохо.

В это мгновение висящий у него на шее медальон блеснул в луче света, и Нова, ахнув, шагнула вперед. Она прижала палец к стеклянной стене.

– Это? – потрясенно спросила она. – На самом деле?

– На самом деле, – подтвердил Адриан, сияя улыбкой. Нова ни разу не видела его таким. Он буквально светился от радости.

Он начал излагать ей свою теорию, рассказывать, как расследовал историю Амулета Жизни и как предположил, что его чары могут защитить от силы Макса, – но рассказ был таким путаным, Адриан так перескакивал с одного на другое, что Нова потеряла нить.

К тому же он все время смеялся и не мог успокоиться. Это отчасти напоминало смех безумного ученого, который не ожидал, что его опасный эксперимент пройдет успешно, а отчасти было проявлением радости мальчишки, который смог наконец обнять младшего братишку. Ведь между ними больше не было разделяющего стекла.

Он то трепал Макса по волосам, то легонько щипал его и даже притворно душил. Макс немного растерялся и, похоже, не мог решить, как ему относиться к такому бурному проявлению братской любви, но улыбался. В его улыбке, как показалось Нове, сквозила неуверенность, и все же это была улыбка.

Было что-то невероятно трогательное в том, как Макс смотрел на Адриана. Со смесью обожания и зарождающейся надежды.

Еще вчера Макс был узником. Пусть любимым и ценным, но изгоем. Он все равно оставался аномалией. Научным экспериментом. Подопытной крысой. И понимал это не хуже других.

– А как насчет Агента N? – спросила Нова.

Адриан непонимающе взглянул на нее.

– А с ним-то какие проблемы?

– Его создали на основе крови Макса. Так может, амулет способен защитить и от него тоже?

Брови Адриана взлетели над оправой очков. Он посмотрел на Макса, но тот только пожал плечами: