Заклинание для Хамелеона

Морда была ужасна и отвратительна. Он никогда не видел ничего более отталкивающего. Но все-таки, она была самкой и, следовательно, обладала определенной врожденной привлекательностью. Парадоксальные отталкивание и притяжение закружились у него в голове и Бинк потерял сознание.

Когда он очнулся, голова сильно болела. Он лежал на сене в яме. Был поздний вечер.

— Кажется, сила взгляда василиска сильно преувеличена, — обратилась к нему Фанчен. — Никто из нас не умер.

Итак, все было на самом деле.

— Ненамного, — возразил Бинк. — Но я ощущаю себя чуточку мертвым, — говоря это, он подумал о том, что пришло ему в голову до этого: василиск был магическим существом, воздействующим на окружающее при помощи магии. Бинк был разумным василиском, поразившим врага. Как это совпадает с его теорией магии?

— Ну, ты здорово сражался с ними, — продолжала Фанчен. — Они уже похоронили того солдата. В лагере сейчас тихо, как на кладбище.

Как на кладбище… может, в этом и заключается смысл знамения? Он не умер, но он убил, не желая того, в манере, абсолютно чуждой его нормальному состоянию. Исполнилось или нет предсказание?

Бинк сел, в голову ему пришла еще одна мысль.

— Талант Трента подлинный. Мы были трансформированы. Мы действительно были трансформированы.

— Верно. Мы действительно были трансформированы, — согласилась Фанчен серьезным тоном. — Признаюсь, я сомневалась, но теперь я верю.

— Должно быть, он вернул нас в прежнее состояние, когда мы были без сознания.

— Да, он только произвел демонстрацию.

— Весьма эффектную.

— Да, — она содрогнулась. — Бинк… я… я не знаю, смогу ли я вынести это снова. Дело не только в трансформации, дело…

— Я знаю. Из тебя получился чертовски уродливый базилиск.

— Из меня получится уродливое что угодно. Но сама злоба, глупость и отвратительность — это просто невыносимо! Провести остаток жизни в таком виде…

— Я не могу винить тебя, — сказал Бинк.

— Но все-таки что-то раздражало его мозг. Происшествие было кратким, он знал, потребуется много времени, чтобы его мозг просеял все его аспекты.

— Не думала я, что кто-нибудь сможет заставить меня пойти против совести. Но это… это… — она закрыла лицо руками.

Бинк молча кивнул. Через некоторое время он поймал ускользающую мысль.

— Ты заметила, эти существа были самцом и самкой.

— Конечно, — ответила она, овладев собой, когда ей представилась возможность сосредоточиться на чем-то другом. — И мужчина, и женщина. Волшебник может изменить наш вид, но не наш пол.

— Но василиски должны быть бесполыми. Они выведены из яйца, снесенного петухом — у них нет родителей, только петухи.

Она задумчиво кивнула, поняв проблему.

— Ты прав. Если есть самцы и самки, они могут воспроизводить потомство. Что по определению означает, что они не василиски. Парадокс!

— Должно быть, что-то неверно в определении, — сказал Бинк. — Или существует много предрассудков по поводу происхождения этих чудовищ, или мы были не настоящими василисками.

— Мы были настоящими, — сказала она, передергиваясь от заполонившего ее вновь ужаса, — теперь я уверена. Первый раз в жизни я рада моей человеческой форме, — это было удивительным для нее заявлением.

— Это означает, что магия Трента насквозь реальна, — сказал Бинк. — Он не только меняет форму, он действительно преобразует одни вещи в другие, если ты понимаешь, что я имею в виду, — затем мысль, которая его раздражала, стала ясной. — Но если магия ослабевает за пределами Ксанфа, кроме узкой полоски подле Щита, все, что мы должны сделать…

— Уйти в Мандению! — продолжила она, уловив его мысль. — Со временем мы вернемся в свою настоящую форму. Таким образом, изменение не станет постоянным.

— Итак, его трансформационные способности являются блефом, хотя они и существуют на самом деле, — подытожил Бинк. — Он будет вынужден держать нас в клетке возле Щита или мы убежим и уйдем из-под его власти. Он вынужден прорваться в Ксанф, иначе он обладает очень малой реальной властью. Не больше власти, чем он имеет, как Генерал армии — власти убить.

— Все, что у него есть сейчас — лишь дразнящий вкус настоящей власти, — сказала она. — Могу спорить, он хочет попасть в Ксанф.

— Но пока что мы все еще в его власти, — улыбнулся Бинк. — Если он меня отпустит, я пойду в Мандению. Я направлялся туда, когда попал в засаду. Главное, что Трент показал мне, там можно выжить. Но обязательно постараюсь записать дорогу. Кажется, Ксанф трудно отыскать с другого направления.

— Что ты собираешься делать в отношении Магического Камня? — спросила она, выкладывая кирпичи на свет.

— Ничего.

— Не расскажешь ему?

— Нет, конечно, нет, — ответил он. — Теперь мы знаем, что его магия не может нанести нам больший вред, чем солдаты. Ужас частично исчез. Но это не имеет значения, я не стану обвинять тебя, если ты расскажешь ему.

Она поглядела на него. Ее лицо все еще было уродливым, но в нем сейчас появилось что-то особенное.

— Знаешь, ты настоящий мужчина, Бинк.

— Нет, я не представляю из себя ничего особенного. Я не владею магией.

— Ты владеешь ею. Ты только не знаешь, в чем она заключается.

— Это то же самое.