Заклинание, убивающее миры (СИ)

— От тебя? — Драко попытался подавить желание обозвать Грейнджер фирменным «грязнокровка», но вовремя остановил себя, ему действительно нужна её помощь. И сейчас стоит действовать очень аккуратно. — Я всего лишь хочу попытаться выполнить просьбу директора. Это ведь не сложно, Грейнджер, правда? Просто ответь мне тем же!

— Я не рада видеть тебя, Малфой, и не собираюсь говорить тебе что-то другое.

Жёстко. Честно. Правдиво. Как все они — Гриффиндор не умеет врать.

— Ты готов к занятию? Приступим?

Сегодня они занимались сами. Профессор Томпсон с большей частью преподавателей отправился в Лондон на какую-то важную конференцию. Про них, видимо, забыли. Сова прилетела вечером, оповещая, что завтра занятие состоится по расписанию, и профессор просит, чтобы студенты сами выбрали декорации их поединка. А ещё, надеялся на их благоразумие и напоминал, что, только находясь один на один со своим противником, они смогут по-настоящему раскрыться в боевых заклинаниях.

Комната для дуэли приняла форму маггловского дома. На стене тикали мерзко часы, портреты стояли в рамочках на каминной полке, и люди на них не двигались привычно, как было с колдографиями. Малфой даже скривился, заходя в зал.

— Почему комната похожа на гадюшник? — уточнил он, пытаясь перевести разговор на другую, менее конфликтную тему. — Давай выберем что-то более эпичное! Запретный Лес, или может, Астрономическую Башню…

Гермиона кинула на него свой привычно пустой взгляд, и спокойно подняла палочку.

— Гермиона Грейнджер готова к дуэли!

Драко мысленно выругался. Гермиона игнорировала его попытки на спокойный разговор, отвергала возможность манипуляции и, как всегда, не выражала ни толику эмоций. Пустые глаза. Бесцветный голос. Лучше бы она сейчас послала его к дементорам, или врезала по лицу, как много лет назад. Но не это молчаливое безразличие.

Он не поднял палочку, пристально глядя на неё.

— Давай поговорим спокойно, Грейнджер?! — он предпринял последнюю попытку склонить её на свою сторону, или хотя бы вывести на разговор.

— О чём? — уже что-то…

— Не знаю, можешь выбрать тему. О погоде, например! О твоих дружках. О профессоре по маггловедению. Что может быть тебе интересно?

— Мне сейчас интересно только то, почему ты вдруг решил поговорить.

— Разве это странно, Грейнджер? Мы ведь уже не на первом курсе. Давай хотя бы постараемся наладить отношения…

— Давай! — она вдруг улыбнулась одними губами.

Желание Малфоя говорить, не применяя в речи оскорбительных эпитетов, удивляло, но давало шанс на то, что Гермиона сможет узнать хоть что-то новое. Рон и Гарри так загорелись идеей, что Малфой готовит заговор, что принялись всерьёз шпионить за ним, тайком преследуя. Драко вчера вечером действительно вертелся в библиотеке неподалеку от Запретной секции. Рон видел его там, и, как было легко догадаться, спугнул. Сейчас, как Гермионе казалось, выдался чудный шанс задать неожиданный вопрос касаемо вчерашнего вечера и узнать подробности, воспользовавшись расположением Малфоя.

— Хочешь говорить? Давай поговорим! — она заломила пальцы и на одном дыхании выдала свой вопрос. — Что ты делал вчера вечером?

Малфой напрягся. Вчера он совершил очередную попытку проникнуть в библиотеку, но наткнулся на Уизли, как показалось, случайно оказавшегося там. Пришлось ретироваться, проклиная рыжего ублюдка. Сейчас, услышав вопрос Грейнджер, ему вдруг подумалось, что она знает всё. Вопросы, намёки, а сейчас ещё и «совпадение» с рыжим.

— Вы шпионите за мной? — прошипел Малфой. — Какого хрена, Грейнджер, какое тебе и твоим дружкам дело до того, что и где я делаю?!

Гнев вспыхнул в Драко сиюминутно, будто разжигая сухой дёрн от упавшей на него искры. Грязнокровка имеет наглость шпионить за ним. Суёт нос не в свои дела… и если ещё минуту назад её присутствие рядом воспринималось как вынужденная мера, как способ достижения цели, то сейчас Драко глушил в себе желание уничтожить эту дрянь. Ни одному живому существу он не позволил бы такой наглости. Тем более, если это делает воплощение всего грязного и мерзкого в этом мире — осквернитель рода, защитник низших слоев общества. Гермиона Грейнджер — человек, даже имя которой на устах Малфоя вызывало горький привкус мерзости. Сиюминутный порыв и Драко всё вспомнил. В этот раз ему даже не пришлось ждать появления образа Люциуса у себя в голове. Драко ненавидел Грейнджер. Ненавидел ярко и глубоко. Ненавидел гораздо больше, чем её дружков. А ещё больше ненавидел себя в те моменты, когда думал о ней.

Когда спас её, Поттера и Уизли в мэноре в прошлом году. Смотрел тогда в её глаза, и понимал, что это она. Драко узнал Грейнджер тогда только по глазам. Всё остальное не выдавало в ней себя. Он понимал, кто перед ним, ненавидел… и не смог сказать Беллатрисе правду. Потому что знал: если выдаст — больше никогда не увидит этих глаз. Этих мерзких, презренных глаз. Глаз, при взгляде в которые он готов был пойти наперекор своей обезумевшей тётке, наперекор отцу, наперекор Тёмному Лорду.