Заклинание, убивающее миры (СИ)

Последний шаг отделяет Драко от Нотта. Всё происходит, как в маггловском кино на замедленной съёмке. Теодор ещё пытается что-то говорить, оправдываться, но Драко уже не слышит его.

Первый удар Малфой наносит прямо в лицо. Кулаком. Отбросив палочку. Он мог бы ударить магией. Но ярость в его голове сейчас контролировала каждый жест, словно превращая молодого аристократа в обычного маггла с его низменными эмоциями. Уничтожить врага. Разорвать голыми руками на мелкие части. Вынуть пульсирующее сердце из грудной клетки. Сделать что угодно, лишь бы не видеть испуганные глаза Грейнджер. И знать, что Нотт никогда больше не прикоснётся к ней.

Удар, и тело Малфоя пробирает судорога. Нельзя бить левой рукой, заставляя чёрную магию метки ощущать угрозу, как тогда на чердаке, когда Грейнджер спасла его. Но мозг не слушается, и занесённый кулак снова встречается с валяющимся на полу телом Теодора, превращая его в бесчувственный кусок мяса. Пальцы смыкаются на горле, приподнимая Нотта с земли, и Драко тут же вновь хладнокровно бьёт его, преодолевая адскую боль в левом предплечье. Странное желание, граничащее с мазохизмом: чувствовать боль, сублимируя её в гнев и желание уничтожить Нотта. Будто таким извращённым способом, Драко мог защитить Грейнджер от её собственной боли, в стремлении забрать всю себе до конца, до последней капли. Он готов был убить её обидчика, уничтожить всё, что могло принести ей угрозу и вред.

— Тварь! — шипит Драко, в очередной раз занося кулак над лицом Нотта и совершая три коротких удара, на каждый по слову. — Она. Сказала. НЕТ!!!

Он бил и бил валяющегося на полу, распластанного однокурсника, желая ему только смерти. В какой-то момент даже перестал понимать счёт времени…

— Ты убьёшь его! — голос Грейнджер возвращает Драко к действительности.

Он останавливает занесённый кулак, оборачивается на голос. Она стоит, опершись спиной о стену и дрожит. Руками пытается держать куски разорванного платья, а в глазах читается страх, переплетаясь с состраданием.

— Убью… — рычит Драко, замахивается, припечатывая Нотта к полу.

— Ты же не убийца…

И в долю секунды перед глазами Драко пролетает всё та же ночь 30 июня 1997 года… Глаза старого профессора Дамблдора, его лёгкая улыбка: «Ты не убийца, Драко!», и зелёная вспышка лишает жизни человека, который верил в него…

Драко до сих пор в сарае на заднем дворе школы. Он только что чуть не убил человека. «Ты не убийца», — на этот раз это голос Гермионы Грейнджер. Драко исступлённо вертит головой, пытаясь найти угрозу. Понять, кто может сейчас нанести смертоносное заклятие. Потому что он не позволит повториться той страшной ночи. Не позволит забрать человека, который верит в него. Забрать у него Грейнджер…

Но опасности нет. Это всё только в его голове.

Драко тяжело дышит, он устал избивать жирную скотину, которого раньше считал своим союзником. Валяющийся на полу Нотт не мог больше никому причинить вреда. Он вряд ли сможет подняться на ноги. Но почему-то Драко не чувствовал удовлетворения или радости отмщения, как раньше. Как же было просто — кровь за кровь — и на душе нет ни капли терзаний. Стереть с лица земли противника и гордо идти дальше.

Вот и сейчас враг повержен. Но Драко всё ещё чувствует жажду крови. Не все виновные наказаны. И странно понимать, что в этой ситуации виновен он сам. Не Нотт, позволивший себе обидеть Грейнджер, а сам Драко, допустивший эту страшную ситуацию. Он должен был уберечь, предотвратить, предугадать. Не отпустить одну, не бросить, не спровоцировать её побег из замка ревностью. Как теперь смотреть ей в глаза? Драко с ужасом осознал, что не хочет видеть лица Грейнджер, прячет взгляд, как нашкодивший первокурсник.

Он шарит по полу, поднимает палочку Нотта, переламывает пополам. Колдует верёвки, крепко связывая Теодора. Последний раз пинает валяющегося товарища и цинично бросает:

— Скажи ей спасибо! Иначе я действительно убил бы тебя…

====== Не замарать руки ======

Поднять на Грейнджер глаза всё ещё невыносимо. Увидеть её лицо, удостовериться в том, что она разочарована… Драко подходит к Гермионе немного пошатываясь, пока не в силах посмотреть на неё. Скидывает с себя парадную мантию, протягивает девушке. Она кутается, отпуская наконец ненавистные клочья платья. И вдруг всхлипывает, подаётся вперёд, прижимаясь к нему. Драко несколько мгновений стоит в исступлении, пытаясь понять, что делать дальше. Грейнджер должна ненавидеть и презирать его. Должна обвинять в несдержанных обещаниях. Ведь это он виноват во всём этом кромешном аду, в который она угодила по глупости. Но вместо этого она по-детски жмётся к нему, ища защиту от опасности. Драко аккуратно обнимает девушку в ответ, будто боится вновь причинить боль.

— Спасибо… — шепчет Гермиона, пряча лицо где-то в складках его рубашки, — я боялась, что он… — запинается, не в состоянии говорить.

— Всё хорошо… теперь всё хорошо…