Заклинание, убивающее миры (СИ)

Первым этапом в борьбе с чёрной магией являлась, непосредственно, подготовка. Это было нечто, похожее на медитацию. Полное расслабление, чтение странных повторяющихся слов заклинания, больше похожих на мантру.

Расслабиться очень долго не получалось. Всё время отвлекали какие-то шумы, в голову лезли странные мысли. Драко даже выгнал Гермиону из башни в надежде на то, что её присутствие на самом деле его отвлекало.

Несколько часов, проведённых в одиночестве. Несколько попыток уснуть за чтением нужных слов, и вот в конце концов Драко почувствовал, что расслабляется. Он лежал на полу в башне и с открытыми глазами смотрел в потолок, пытаясь в очередной раз войти в описываемое в книге состояние. Больше всего раздражало то, что он не понимал и не знал, какое именно состояние должно наступить. Драко собрался, в который раз прочитывая однотипные повторяющиеся слова заклинания, и вдруг почувствовал, что летит. Даже не летит, а скорее стремглав падает вниз, как будто пробивая спиной десятки этажей старой башни. Голова закружилась, отправляя воображение в полёт, сопровождающееся калейдоскопом сменяющихся странных картинок. Если бы он не знал, что это действие заклинания, он наверняка подумал бы, что состояние это похоже на, так называемые, «вертолёты», которые очень любили наступать после второй бутылки огневиски.

Драко чётко помнил, что должен говорить и делать, поэтому начал яростно повторять в голове слова заклинания. Калейдоскоп повторился, отправляя его в очередную петлю сказочных образов. Перед глазами мелькали пятна света, перекликаясь со странными геометрическими фигурами.

Когда Драко был маленький, он как-то упал с лошади во время конной прогулки с родителями. Тогда, падая вниз, он осознавал своё состояние, и сейчас оно было чем-то схожим. Он летел в неизвестность, стараясь не цепляться руками за пол, понимая, что это всё равно невозможно. Весь полёт происходил в голове.

Перед глазами вспыхнула яркая молния, будто разрезая его голову пополам. И где-то там, в той части сознания, которая оставалась по-прежнему в старой башне, уверенный голос Драко читал странную мантру заклинания. Но здесь, в новой части его воображения, он будто оторвался от своего тела. Стараясь не впасть в панику, постоянно убеждая себя в том, что это действие заклинания.

— Ты готов? — голос Люциуса. Его голос Драко не спутал бы ни с кем другим.

— Отец! Где ты?

— Я здесь, — голос разделился на множество отголосков, звуча со всех сторон. Драко крутанул головой, пытаясь отыскать его, но вокруг по-прежнему лишь закручивались калейдоскопом странные фигуры.

— Это только у меня в голове…

— Всё только у тебя в голове. И твоя боль в голове. Попрощайся со своей болью.

— Как? — Драко кричит, пытаясь найти среди жутких картин отца, стараясь понять, что именно он хочет сказать ему.

— Ты знаешь ответ… Твоя боль. Смирись с ней. Оставь всё как есть. Твоя боль уйдёт, как только ты перестанешь с ней бороться. Метка не болела, пока ты не стал её сводить…

— Я не могу оставить метку на руке. Это небезопасно.

— Ты прятал её целый год. Сможешь делать это и дальше. А иначе эта книга убьёт тебя! Ты сейчас здесь и не сможешь вернуться назад, пока не пообещаешь мне, что прекратишь свои попытки! — голос звучал властно, как всегда, но что-то в интонации Люциуса очень смущало Драко. Казалось, он подбирал слова. Отец никогда не тратил на это свои силы.

— Покажись! Хватит прятаться! Если ты действительно тот, о ком я думаю!

Туман, клубясь от ног, формируясь из очередной причудливой картины, принимает образ Люциуса. Молодого, здорового Люциуса. Такого, каким хочет помнить его сын. Он улыбается, протягивает руку, касаясь плеча Драко. Прикосновение ощущается почти на физическом уровне, и от него становится очень тепло на душе. Отец аккуратно гладит его, притягивая к себе. Такое простое проявление отцовской нежности, о которой Драко помнил из детства, когда они с родителями не знали ещё о скорой войне, а в их доме не поселился страх. Как долго Драко жил с надеждой на то, что однажды сможет обнять его, сможет почувствовать одобрение и поддержку, сможет почувствовать себя вновь сыном. И пусть так. Пусть это лишь иллюзия. Но объятия туманного Люциуса дарят ощущение спокойствия — именно то, чего хотел Драко уже очень давно.

— Перестань свои попытки справиться с этим! — голос почти нежный, успокаивающий.

— Ты сделал всё, что мог. Больше ничего сделать нельзя! Перестань и тогда ты сможешь приходить сюда, когда пожелаешь, я буду ждать тебя…

— Я не могу…

Драко первый раз в жизни перечил отцу. И пускай это был лишь вымышленный персонаж, произведённый его воображением и заклинанием. Драко очень хотел поверить в его реальность. Поверить и принять. Согласиться. Прекратить попытки в борьбе с меткой, в обмен на эфемерную возможность видеться с отцом. Таким отцом, какого Драко всегда мечтал иметь.

— Ты можешь делать всё, что хочешь! Я поддержу любое твоё действие. Ты — мой сын. Мой наследник. Ты — Малфой! А Малфои всегда делают то, что хотят!

— Я не могу… ты лжешь…