Заклинательница бурь

Александр Гротери, владыка Северных Угодий и повелитель Северных Земель.

— Ну и? — спросил я, поднимая голову от отчетов Блэка. Софи замерла на несколько вдохов на пороге, а потом все же вошла в кабинет и села на диван, как всегда согнув ноги и устроив на них подбородок.

— Лукас никаких существенных изменений не заметил, — ответила ведьма, стараясь избегать моего взгляда. — Я взяла несколько книг по ментальной магии из библиотеки, поэтому задержалась. Ты хотел поговорить?

Я рассматривал ведьму и невольно задавался вопросом: поняла ли она хоть что-то из того, о чем я говорил ей сегодня днем? Или даже не сочла нужным прислушаться ко мне?

— Да. Хима вернулась пол-оборота назад…

— Алекс, ты же сказал, что ничего ей не сделаешь, — не дала договорить мне ведьма.

— Ты знаешь, учитывая последние события… Все зависит от тебя. Что произошло в птичнике? Почему она напала?

— По моему приказу, — руки в перчатках крепко вцепились в подол очередного серого, строгого платья от волнения, Заклинательница прикрыла глаза. А я готов был отдать руку на отсечение, чтобы понять, чем это вызвано: беспокойством за судьбу полярницы или беспокойством от того, что приходится мне врать. Может, и не врать, но… девушка явно недоговаривала.

— Поясни.

— Мне хотелось понять, услышит ли она меня, если я буду напугана. Смогу ли я к ней пробиться, и на каком расстоянии.

— Милая, ты, когда врешь, ври, пожалуйста, убедительнее, — все-таки не сдержался я. — Что там на самом деле случилось? — Софи сначала потеряла дар речи, на несколько вдохов в комнате повисла тишина. Она словно погрузилась в себя, взгляд стал рассеянным, тонкие брови хмурились.

— Я не вру, точнее не совсем вру. Во Вьюжном я нашла плетение, которое в самом начале использовала Агата, чтобы "говорить" с птицами. Мне захотелось попробовать.

— И что пошло не так? — эта история выглядела чуть более правдоподобно, Софи чуть более уверенно, но по непонятной причине меня все равно терзали сомнения. Стихия внутри недовольно ворочалась, тянуло шею, и на самых кончиках пальцев заискрился лед.

— Агата была сильнее меня, я просто не удержала стихию. Плетение сорвалось в какой-то миг и ударило по Химе, ударило сильно, почти оглушило. Полярница просто перестала меня узнавать, — зябко передернула плечами ведьма. Зябко… Софи не мерзнет, никогда.

— Откуда такая уверенность?

— В литкралле было предупреждение.

— И все равно решилась? — как-то не верилось. Заклинательница проверяла все до мелочей, была скрупулезна до зубного скрежета, до тошноты, до желания придушить. А тут…

— Не похоже на тебя, — я скрестил руки на груди, уставился в потолок. — Совсем не похоже.

— Я проверила все ровно настолько, насколько смогла, — дернулась ведьма, во взгляде проскользнула злость. — Не обвиняй меня снова в безответственности, Александр Гротери, это твой грех.

— Что-то я в последнее время совсем в этом не уверен, — пробормотал я, снова возвращая к ведьме взгляд. — То есть, зная возможные последствия, ты все равно полезла? Зачем?

Зачем была такая необходимость?

— Никак не можешь понять, да? — вдруг слегка насмешливо, немного зло, чуть-чуть устало спросила девушка, гибко поднимаясь с дивана, подходя к столу. — Я просто устала чувствовать себя слабой и беспомощной! Мне надоело, слышишь? — ведьма оперлась обеими руками о стол. — На-до-е-ло! Слышать, как советники и придворные шепчутся за моей спиной, думая, что я ничего не замечаю. "Епифания, Епифания, Епифания, Епифания". "Она могла то, она могла это, она заклинала чуть ли не каждый день. Ее беспрекословно слушался даже Рьеорк". А я…

— Прекрати! — рявкнул я так, что за спиной дрогнуло стекло, тоже поднимаясь. — Чтобы я никогда больше не слышал от тебя таких слов, поняла? Ты знаешь, до чего довели страну Епифания и Владимир. Может, магии у нее было и много, но сил… Она была всего лишь марионеткой, позволила Владимиру пришить к себе веревочки и дергать за них так, как ему удобно. Так что — не смей!

— Прости, — прошептала Заклинательница, отворачиваясь.

— Это ты меня прости. Они шепчутся за твоей спиной, потому что я однажды позволил, не пресек вовремя.

— Алекс, заткнуть рты всем невозможно.

— Возможно, милая, надо только постараться.

— Мы стали часто ссориться, грун, — повернулась Софи с грустной улыбкой. — Мы отдаляемся?

— Не ссоримся, спорим. И нет, милая, мы, наоборот, становимся ближе, — хмыкнул я.

— Через споры?

— И через них тоже. Торт будешь?

— Опять грехи замаливаешь? — выгнула тонкую бровь девушка.

— Я безгрешен, как новорожденный, — поднял я обе руки вверх. — Так будешь?

— С чем?

— Пошли, — я вышел из-за стола, взял Софи за руку и потянул на выход.

— Но, Алекс, у меня…

— Все твои дела подождут, пойдем.

— Куда?

— За тортом, — улыбнулся я, вспоминая слова Сабрины, чувствуя, как какое-то время ведьма еще колебалась, а потом все же приняла решение, крепче сжимая мою руку.

Кухня, как обычно, встретила запахами, криками, звоном посуды и стуком ложек.