Заклинательница бурь

— Уже лучше, — похвалил я, возвращаясь к начинке, принимаясь натирать цедру и выдавливать сок. Через десять лучей Софи, сама не заметив, вошла во вкус. Мы переговаривались и шутили, ведьма измазала щеку в муке, а мне лоб, когда я имел неосторожность снова усмехнуться. И еще я опять не мог отвести от нее глаз, от плавных, скользящих, медленных и неторопливых движений. Смотрел, как она морщит нос, пробуя на вкус кусочек лимона, как закусывает губу от усердия, стараясь осторожно перелить тесто в форму, как подается вперед и наклоняется, заглядывая в мою миску, как пытается украсть несколько ложек получившегося крема. Смотрел и оттаивал, на вдох показалось, что даже услышал биение ледяного сердца. И постоянно одергивал себя, стараясь не прикасаться лишний раз. Оказывается, женщина в фартуке, перемазанная мукой, со следами брусники на губах, выглядит невероятно соблазнительно. Просто невозможно соблазнительно, и улыбка, время от времени мелькавшая на вкусных губах, спокойствия отнюдь не добавляла.

И самое странное было то, что в принципе я не имел ничего против. Меня все устраивало, более того, я даже получал удовольствие. Совсем с ума сошел.

С другой стороны…

Не знаю, может, я принимал желаемое за действительное, но нет-нет да замечал, как девушка украдкой смотрит на меня, как вздрагивает от малейших прикосновений, как застывает на месте и как задерживает дыхание. И это мне тоже безумно нравилось.

— Пора? — в который раз за последние пятнадцать лучей спросила Заклинательница.

— Еще через пять лучей, — ответил я, показывая на оборотомер. Ведьма нетерпеливо расхаживала рядом с духовым шкафом, я стоял, облокотившись о стол, и с улыбкой наблюдал за метаниями девушки.

— А сейчас?

— Нет.

— А теперь? — снова спросила Софи, спустя еще несколько вдохов.

— Все еще нет.

— А… — я не дал ей договорить, перехватил, развернул лицом к оборотомеру, ткнул в него пальцем.

— Смотри, это называется оборотомер. "Пора" наступит тогда, когда маленькая стрелка все еще будет на восьми, а большая и длинная остановится на двенадцати. Двенадцать — это…

— Да знаю я, — вздохнула Софи, покаянно склонив голову. — Совсем достала, да?

— Есть немного. Оказывается, ты достаточно нетерпелива. Как ты свои снадобья варишь по несколько дней, не пойму.

— Сравнил, — вздохнула она, делая шаг к духовому шкафу, — там я знаю, чего ждать, а тут…

— Ну, по этому поводу можешь не переживать: благодаря моему чуткому руководству, у тебя все получилось.

— Твоему чуткому руководству? Да ты только и делал, что издевался надо мной эти полтора оборота!

— Клевета и поклеп, госпожа Заклинательница: я вас подбадривал, только и всего.

— Знаешь, я иногда готова принять сторону Сириуса.

— А, ты ранила меня в то, чего у меня нет.

— В мозг? — вполне искренне спросила ведьма, вот только в глазах переливались искорки смеха. Я притворно рыкнул.

— Жестокая, в сердце.

— О…

— Вот теперь пора, — оборвал я девушку, указывая на оборотомер. Софи схватила ухват и занялась коржами. Стоило ей открыть духовку, как в воздухе поплыл запах выпечки и ванили. Вкусный, какой-то уютный запах, мне всегда нравилось, как пахнет только-только приготовленная сдоба, сладко и вкусно. Она пахнет спокойствием и безмятежностью.

Коржи решено было поделить и чередовать пропитку: по два лимонных и по два ягодных. Софи перемазала в итоге весь стол и себя заодно, но все же со своей задачей справилась. Я распределял по самому последнему коржу крем, пока ведьма сидела на столе и, болтая в воздухе ногами, обнимая одной рукой миску, другой доедала "варенье".

Красный сок тек по тонким пальцам, губы казались почти бордовыми, она блаженно закрывала глаза и щурилась от удовольствия. А я тихо скрипел зубами и драно, неровно дышал. Совсем хреново стало, когда Софи отставила миску в сторону и начала облизывать пальцы.

Она хочет меня убить.

— Софи, сходи, пожалуйста, за шоколадной стружкой, — не выдержал я. Ведьма послушно спрыгнула со стола, а я сделал пару глубоких вдохов, тряхнул головой и отложил в сторону покрытую льдом лопатку.

Ну, отлично просто!

— Алекс, не вижу, где?

— Шестая полка снизу, в самом углу, она в банке из темного стекла, под стазисом.

— Не вижу, — я закатил глаза и отправился на помощь.

Плохая идея. Очень, очень плохая идея. Просто кошмарная.

В полутемном, тесном для двоих помещении, отрезанные от посторонних звуков…

Налетевшая на меня ведьма была слишком близко, ее тело прижималось ко мне слишком сильно, ее дыхание отдавалось в голове слишком громко, а ее глаза блестели слишком ярко. Я смотрел в них и не мог заставить себя отвернуться, разорвать контакт.

В ней все слишком. И долбанный сладкий запах морошки тоже.

Я попробовал сделать шаг назад, выпустить девушку, но… Но что-то блеснуло на миг в глубине ореховых омутов, Заклинательница вздернула подбородок, обхватила меня за шею руками и прижалась губами в поцелуе.

Ведьма!