Заклинательница бурь

Мне теперь не нужны были заклинания и заговоры, и слова с губ сорвались скорее по привычке, чем из необходимости.

— Я, Софи, Заклинательница бурь, повенчанная с ветрами и Стихией, обещанная и отданная Мироту, своей волей, своей силой, своей властью заклинаю, приказываю, повелеваю! Водой, огнем, землей и ветрами, семью дорогами да светом луны! Твои раны водой ключевой омывая, твою боль себе забирая, заклинаю! Пусть все исчезнет навсегда, как в огне сгорит, как в сырой земле сгниет. Светом лунным умоется и возродится. Заклинаю!

Тихо пропел ветер за окном, взметнулись выше языки пламени в камине, упало мне на плечи несколько капель воды, послышался вздох земли внизу, лунный луч коснулся губ в щекотном поцелуе, вызвав улыбку.

Я устроилась удобнее, поближе к Алексу, и склонилась над его многострадальной спиной, убирая длинные волосы, открывая шею.

Первый поцелуй обжег губы горячей плетью, заставив дернуться. Не ожидала, что будет так больно.

— Забираю! — прошептала, спускаясь ниже, утягивая за собой боль. — Закрываю.

Второй поцелуй протянулся раскаленной нитью, опалил горло, свернулся где-то в груди.

— Забираю! Закрываю!

Третий поцелуй заставил стиснуть зубы и впиться ногтями в ладони.

— Забираю! Закрываю!

Четвертый выбил из груди весь воздух, забрал дыхание.

— Забираю! Заклинаю!

Пятый ударил по вискам, сжал голову, окутал пеленой взгляд, все виделось сквозь дымку.

— Забираю! Заклинаю!

Шестой скрутил руки и ноги, прострелил навылет горло. Рот наполнился кровью.

Я отстранилась от Гротери, поднялась на ноги и добралась до ванной. Пришлось опереться на раковину, чтобы устоять на ногах, пока собирала все то, что вытянула из груна.

Кровь была практически черной, вязкой, гнилой. Мерзкое ощущение, очень мерзкое. Но я ведьма, я не лекарь. Так и должно быть.

Через пару лучей, отдышавшись, я вернулась к Алексу и прерванному занятию.

Седьмой, восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый, двенадцатый. Все они взрывались, шипели, били, кололи. Заставляли ругаться сквозь сжатые зубы и поминать добрым словом Владимира.

Действительно больной урод!

Тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый, передышка, шестнадцатый. На семнадцатом Алекс проснулся окончательно.

— Софи?

Прежде чем ответить, пришлось снова посетить ванную.

— Не двигайся, — остановила мужчину жестом, видя, что он намеревается подняться.

— Лежи.

— Ого, ты мне приказываешь? Интерес-с-с-но, — улыбнулся этот засранец.

— Боги, Гротери, кто о чем, а вшивый о бане! Угомонись, — я села рядом и надавила на затылок Алекса, заставив его уткнуться в подушку.

— Жо жато буд?

— Что? — я убрала руку.

— Что мне за это будет, — лукаво сверкнули в полутьме спальни ледяные глаза.

— Счастье! — рыкнула. — А теперь, пожалуйста, угомонись. Мне осталось совсем немного.

Я уселась Алексу на ноги, оперлась руками о кровать и продолжила прерванное занятие. Но стоило губам коснуться очередного позвонка, повелитель почти подскочил на месте.

— Софи!? — улыбки в голосе не было.

— Расслабься, я лечу твою спину. И, учти, намерена закончить. И если для этого мне придется тебя привязать к кровати или отправиться во дворец и нацепить нрифтовый панцирь, я это сделаю! Ты меня понял?

— Ты… — прошипел Гротери.

— Я! — снова рявкнула, призывая ветер. — Ты даже не проснулся, так что это не больно, не будь ребенком.

— Для меня не больно, а для тебя больно!

— Уже нет, я же теперь Заклинательница.

— Не ври мне, ведьма! Мне прекрасно известно, как именно вы лечите! — Алекс снова дернулся, на этот раз чуть не сбросив меня с себя. Я спустила с цепи Рьорка. Ветер послушно прижал Гротери к кровати.

— Ты думаешь: я пошутила, да? Если не прекратишь рычать и возмущаться, я прикажу заткнуть тебе рот.

— Ведьма! — рявкнул Гротери так, что задрожали стекла.

— Отмороженный! — отбила и поцеловала следующий позвонок.

Остаток лечения прошел… незабываемо. Александр Гротери, повелитель Северных земель и владыка Северных угодий, матерился как последний пьяный тролль, рычал, дергался и обещал показать мне место зимовья раков.

Я периодически бегала в ванную и там старалась не только отплеваться от той гадости, в которую превращалась боль Алекса, но еще и отсмеяться.

Правда, как выяснилось позже, зря я не восприняла слова груна всерьез. Стоило отозвать Рьорка, как разгневанный повелитель почти вдавил меня в себя и накинулся на мои губы, сжимая чуть ли не до боли, целуя чуть ли не до крика.

Но… Секс после ссоры стоит каждой ссоры.

В полночь мы вернулись во дворец. Я попрощалась с Сабриной и Блэком и вышла в сад.

Гротери стоял ко мне спиной, рассматривая что-то в кронах деревьев.

Напряженный, собранный, задумчивый.

Он повернулся, взял меня за руку и притянул в объятия, склонив голову и уткнувшись куда-то мне в шею, громко втянул воздух.

— Год? — спросил тихо.

— Год, — ответ получился таким же негромким.

— Я буду ждать. В это же время, на этом же самом месте, ровно через год. Я люблю тебя, ведьма.

— Я люблю тебя, Александр Гротери.

— Пообещай мне, — он вдруг отстранился, внимательно заглянул в глаза, — что выйдешь за меня, когда вернешься.

— Алекс, — я коснулась его щеки, вздохнула, — ты знаешь…