Заключенный

Она смеется немного застенчиво. Это мне тоже нравится. Я такой чертовски твердый, что это причиняет боль.

Мне всегда нравились умные цыпочки. Так или иначе, запретные. Но Эбби — моя.

— Продолжай, — говорю я. — Что за другой вид?

А затем, я облизываю ее шею, от основания ее челюсти вниз, к ключице.

Она на вкус как соль и воздух, и возбуждение. Шумно втягивает воздух и пытается говорить.

— Организация Объединенных Наций…

Я прикусываю ее ключицу в том месте, где шея встречается с плечом.

— Продолжай, — бормочу.

— Символы Организации Объединенных Наций напечатаны в верхнем правом углу. Не на корешке книги…

Ее слова обрываются на выдохе. Наверное, потому что я сжимаю ее грудь через рубашку. Мне нравится вес ее груди, женственная мягкость, когда я ласкаю ее. Но этого недостаточно.

Поэтому я расстегиваю ее рубашку, обнажив грудь холодному, запыленному воздуху.

— Расскажи мне больше.

Она выпускает маленький всхлип, и даже это меня заводит. Я хочу слышать, как она говорит о системах и символах.

Я хочу слышать, как она кричит, стонет и умоляет меня. Хочу услышать любой звук, который она может издать, и собираюсь помочь ей в этом.

К черту это. Мне не нужно быть лучше. Я здесь главный.

Я нахожу ее сосок через кружево бюстгальтера и щипаю его. В этот раз резкий крик. Трусь пахом вдоль ее бедра, нуждаясь в трении.

— Еще.

Дрожь проходит по ее телу, но она хорошая девочка. Послушная. Вот почему так хорошо мне подходит. Она провела всю свою жизнь, обучая себя подчиняться.

— Первый сегмент… и иногда второй… определяет орган, который выпускает…

Я смеюсь себе под нос.

— Ты все это выдумываешь.

— Нет! — она звучит немного прерывисто. — Я бы не стала шутить о… о…

Но затем она замолкает, потому что я нахожу ее сосок своим языком.

Между нами по-прежнему кружево ее бюстгальтера. Но теперь оно влажное от моей слюны. Я мог бы легко отодвинуть ткань в сторону или разорвать ее на части, но мне нравится эта шероховатость. Речь о кружеве. Оно выглядит так красиво и нежно, как Эбби. Но как оно ощущается? Оно грубое. Я использую его, как наждачную бумагу. Пробегаю им по ее соску, слушая, как она шумно втягивает воздух.

— У меня есть тот самый орган, прямо здесь, — говорю я, даже если это звучит отстойно. Я слишком возбужден, чтобы беспокоиться. Кроме того, я до сих пор думаю, что она может издеваться надо мной. Орган, который выпускает? Это, как будто она чертовски хочет сосать мой член. И она действует довольно охотно, когда я хватаю ее за волосы и толкаю на пол.

Ее глаза — темные тайны, смотрящие на меня.

Я отпускаю ее и провожу большим пальцем вдоль ее губы.

— Ты хочешь этого, детка?

Я напрягаюсь. Почему я спрашиваю об этом? Для меня не должно иметь значения, чего она хочет, но это важно. Я хочу, чтобы она нуждалась в нас, как и я.

Она смотрит на меня, и я не представляю, каким будет ее ответ.

Пугающая часть состоит в том, что я не знаю, что буду делать, если она скажет «нет». Отпустить ее? Я не могу — она моя. Но в мою голову прокралась новая мысль, о том, что я не уверен, что смогу трахать ее рот, если она этого не захочет. Я не уверен, что могу использовать мягкое небо ее рта, чтобы дрочить. Не уверен, что могу кончить на ее лицо, если она не скажет, что все нормально.

Я немного облажался. Но это так.

Эбби облизывает губы, и я понимаю, что она вовсе не собирается отвечать мне. Вместо этого ее руки тянутся к моим джинсам, расстегивая их и освобождая меня. Я вздрагиваю от ощущения ее мягких, маленьких рук. Боже, эти руки.

Я мог бы кончить прямо так. Несколько уверенных поглаживаний.

Она наклоняется вперед, и я задерживаю дыхание. Ее губы сжимаются вместе. Она целует кончик моего члена. Целует его. Как будто она чертовски соблазняет его или что-то в этом роде. Я почти кончаю.

— Выпускающий орган может быть Генеральной Ассамблеей, — говорит она своим чопорным тоном преподавателя. Затем облизывает основание моего члена.

Твою мать. Я двигаю бедрами вперед. Хватаю ее голову, и это единственный способ удержаться от того, чтобы не кончить прямо сейчас. Сжимаю ее волосы в кулак, пока она не вздрагивает.

— Либо экономический или социальный совет.

Она берет мой член в рот, на этот раз, толкая его глубоко, прежде чем снова отпустить меня. Эбби заглатывает мой член несколько раз, прежде чем я беру инициативу на себя. Захватываю ее волосы в кулак и трахаю ее лицо глубже, чем она сама бы мне позволила.

Когда она отстраняется, я отпускаю ее. Я чувствую, как мои яйца готовы взорваться, но, черт возьми, позволяю ей отстраниться.

— Совет по опеке.

Ее голос дрожит, и я знаю, что сейчас она нервничает. Должна нервничать.

Я поднимаю ее за волосы, давая достаточно времени, чтобы удержать равновесие. Я не пытаюсь вырвать ее волосы. Но очень хочу напугать ее. По крайней мере, это должно было подействовать. Небольшое предупреждение о том, что должно произойти.

Когда она стоит, я тяну ее к ближайшему столу и толкаю на него лицом вниз. В два счета ее юбка поднята, трусики спущены вниз. Изгиб ее задницы выглядит чертовски великолепно в тусклом свете. Молочно-белый на темном фоне.