Заключенный

Тихий выстрел звучит сквозь тишину. Затем еще один. Отключение охранников.

Нейт снабдил нескольких парней пушками с транквилизаторами. У нас есть информация, что губернатор и его жена спят в разных комнатах, и его жена принимает серьезные снотворные, но Нейт думает, что мы все равно должны обезвредить ее транквилизатором.

Я сижу в траве, покрытой росой, едва дыша. Нейт смотрит на меня:

— Они будут в порядке. Они лучшие.

36 глава

Грейсон

С помощью веревок парни взбираются на четырехэтажный особняк. Стоун спускает вниз веревочную лестницу для меня. Мое плечо не в том состоянии, чтобы использовать наш привычный способ проникновения. Нейт вообще не хотел, чтобы я принимал участие в этой части операции. Но он никогда не был в состоянии удержать меня от подобного.

Я никогда раньше хладнокровно не убивал человека. В разгар разборок — да. Парней, пытающихся убить меня — да. Но не беспомощного. За исключением того, что губернатор никогда не казался беспомощным — не для нас. Имеет большое значение, что они оставили его убийство за мной. Я помню тот хреновый день, когда Стоун пообещал мне это. Я хорошенько облажался, и он сгреб мои волосы в кулак, посмотрел мне в глаза и сказал: «Мы причиним ему сильную боль, но ты убьешь его, Грейсон. Ты убьешь его, хорошо?»

Несколько минут спустя, мы лежим на крыше особняка, смотря на звезды, и ждем сигнал к действию от Колдера. Я смотрю на Стоуна рядом со с собой, в его черном рваном худи, темные глаза наполнены смертью. Даже глядя в прохладное морозное небо, он выглядит сердитым. Жестким. Как будто ненавидит звезды.

Но у него доброе сердце — опасное сердце, но доброе. Мне интересно, видит ли Эбби это. Мне бы хотелось, чтобы она поняла его. Я хочу, чтобы он понял ее.

— Скоро, — шепчет Стоун.

Я представляю свои руки, сжимающие горло губернатора. Я прокручиваю это в голове много раз, ощущая, как он дергается и сопротивляется, как жизнь покидает его. Хоть это и не заставляет меня чувствовать себя счастливым, но дает определенный комфорт. Возможно, даже некоторое умиротворение. Причинение боли и убийство губернатора всегда было заменой счастья. Потому что я знал — настоящего счастья у меня никогда не будет.

То, что Эбби хочет пойти со мной, имеет огромное значение. Настолько огромное, что я не знаю, что с этим делать, и мой пульс ускоряется, когда я думаю о ней там. Мне не нравится оставлять ее, но я не хочу, чтобы она принимала участие в опасном этапе зачистки.

Я видел людей, говорящих, что день их свадьбы был лучшим моментом в их жизни, или день рождения ребенка, или другое подобное дерьмо, но я не могу представить что-либо лучше, чем, когда Эбби сказала мне, что хочет быть там, рядом со мной, когда я буду убивать этого ублюдка. Как будто она спокойно относится к тому, что достигла самой темной части меня. Как будто на самом деле хочет пойти туда. Наличие ребенка или обручального кольца с этим и рядом не стояло.

Исторические чертежи сыграли нам на руку — открыли систему вертикальных тоннелей для старомодной системы обогрева паром, которые простираются до самой крыши. Эта старая система была со временем заменена системой радиаторов, но пустые тоннели по-прежнему здесь, если знать, где искать.

То, чем мы сейчас и занимаемся.

Мы сделали замеры и получили данные о расположении пустого тоннеля, больше похожего на желоб, как раз под частью выхлопной трубы от системы ОВК (прим.пер. Система отопления, вентиляции и кондиционирования) на западной стороне крыши.

Телефон Стоуна гудит. Пора.

Провернуть все без лишнего шума — сложная задача. Мы приглушаем звук с помощью прорезиненных одеял и пробиваемся через тонкий, как бумага, облицовочный слой. Здесь есть комната под чердаком. Мы знали о ней, и она набита проводкой. Прелесть желоба отопления заключается в том, что он идет в обход этой комнаты. Мы хватаемся за поручни, чтобы не соскользнуть в самый низ, в подвал, и останавливаемся на гипсокартонном участке на четвертом этаже. Передвижение вызывает немного больше шума, чем нужно, и вот мы уже внутри.

Стоун, Круз и я тащим задницы вниз по ступенькам с оружием наготове. Круз врывается в спальню жены губернатора, чтобы выстрелить в нее транквилизатором. Стоун и я врываемся в спальню губернатора.

Он явно только что проснулся. Съежился в своей постели, в долбанной шапке для сна, натянутой на его седые волосы, удерживая в дрожащей руке шестизарядный револьвер калибра .357 Magnum.

Прикроватная лампа отбрасывает круг света в его сторону. Достаточно, чтобы увидеть ужас на его лице, когда он узнает меня. Он бросается к спинке кровати.

— Я буду стрелять!

Во мне вибрирует дикая энергия, может быть, это ярость, я не знаю. Я бросаю взгляд на Стоуна. Нам не нужны слова, мы знаем, как ведет себя человек с пистолетом. Мы расходимся в разные стороны комнаты.

— На помощь! — кричит губернатор, тыча пистолетом в мою сторону, затем замахивается им в другую сторону, чтобы прицелится в Стоуна. Но он не может стрелять в нас обоих.