Заколдованная шкатулка

Мечи сражающихся самураев со звоном скрещивались, словно две ослепительные молнии, самураи обменивались ударами и боевыми криками. Схватка была такой горячей, что ронин, казалось, не замечал двух других самураев.

Ёсимото вспомнил слова своего командира и решил, что для него настал подходящий момент, чтобы нанести ронину смертельный удар в незащищенный бок. Он бросился вперед и совершил быстрый выпад своим мечом в открытое плечо ронина.

​ Но у того было словно три пары глаз. Ронин резко отступил в сторону, так что удар Ёсимото пришелся в пустое место. Молодой самурай на мгновение утратил равновесие, и этого мгновения оказалось достаточно: ронин стремительно повернулся вокруг оси и нанес молодому противнику страшный удар, по самую рукоять вонзив меч в грудь. Ёсимото удивленно охнул и рухнул на грязный пол таверны, окропив его своей алой кровью.

Ронин словно и не заметил своего успеха. Он уже отбивал удары старшего самурая, казалось, не обращая внимания на его молодого напарника.

Тот, увидев смерть Ёсимото, потерял хладнокровие и бросился на ронина, громко выкрикнув:

— Умри, сын собаки! Умри за молодого Ёсимото! Он был мне как родной брат!..

Ронин, который до этого словно не замечал молодого противника, стремительно отступил в сторону, так что тот оказался перед старшим самураем, тем самым помешав его маневру. Старший замешкался и пропустил удар ронина. Старый меч воинственного странника вонзился в его правое плечо. Самурай не издал ни звука, но его правая рука повисла как плеть. Он, однако, не отступил, схватил меч левой рукой и отбил очередной удар ронина.

Ронин, словно в священном танце, прошел по кругу легкими шагами и оказался за спиной молодого самурая. Тот резко развернулся, взмахнул мечом, но ронин опередил его. Острый как бритва меч, казалось, только коснулся шеи самурая — и голова того отлетела в сторону, как кочан капусты. Обезглавленное тело постояло еще секунду, как статуя, и грохнулось на пол.

— Хороший удар! — одобрительно проговорил старший самурай, отступив в сторону.

— Хороший меч, — спокойно ответил ронин и снова бросился в атаку на последнего противника.

На этот раз храбрости у самурая поубавилось. Он перешел в оборону и только отбивал удары ронина. Такая тактика не могла привести его к победе. Самурай понял это и бросился в атаку на ронина. Тот отступил, а затем хладнокровно перешел в контратаку и, наконец, вонзил свой меч в грудь самурая.

После этого ронин убрал свой меч в ножны и повернулся к трактирщику:

— Прибери здесь, папаша. И подай мне подогретого саке, мне что-то захотелось пить.

— Слушаюсь, добрый господин, — угодливо проговорил трактирщик. — Но что мне делать с этими мертвыми телами? Я не хочу ссориться с полицейскими!

— Тебе это не грозит, старый хитрец! — отмахнулся ронин. — Уверен, что все здешние полицейские с тобой в дружбе. Кроме того, здесь не случилось ничего особенного: несколько высокородных самураев всего лишь поспорили о вопросах чести, в этом нет ничего противозаконного. А если ты надеешься получить с меня несколько лишних монет — так это зря: я беден, как храмовая мышь.

— Кстати, высокородный сударь, — вступил в разговор торговец, до того тихо сидевший с дочерью в углу таверны, наблюдая за схваткой. — Не хотите ли вы немного заработать? Нам с дочерью нужен опытный провожатый, чтобы преодолеть опасности пути. Я не слишком богат, но смогу заплатить вам несколько монет, да и пропитание в пути будет за мой счет.

— Мне показалось, что твоя дочь и сама отлично может постоять за себя, — ответил ронин. — Я видел, как ловко она управляется с боевым веером.

— Дать отпор наглому молокососу — это небольшой подвиг, — проговорил торговец с вежливым поклоном. — Но в пути нам могут встретиться более опасные люди, и здесь не обойтись без такого умелого воина, как вы, высокородный сударь.

— Что ж, — ответил ронин после недолгого раздумья. — У меня нет хозяина, зато много свободного времени, с которым я не знаю что делать. Так что я принимаю твое предложение и готов продолжить путь с тобой и твоей дочерью. Отныне и до конца пути я твой слуга, добрый человек. И для начала я хотел бы знать ваши уважаемые имена, а также куда и с какой целью вы направляетесь.

— Мое ничтожное имя — Юсио Саги, я торговец из Киото. Мою милую дочь зовут Юсико. Я недавно овдовел и сейчас я направляюсь в Эдо, где живет сестра моей покойной супруги, чтобы поручить Юсико заботам любящей тетушки.

— Что ж, этого довольно. — Ронин потянулся. — Мое имя ты только что слышал, добрый человек. А сейчас я предлагаю всем нам немного отдохнуть, чтобы завтра чуть свет отправиться в дорогу. Путь нам предстоит неблизкий.

Торговец с дочерью улеглись на тюфяках в углу таверны. Ронин сел рядом с ними, скрестив ноги, и прикрыл глаза. Папаша Хидаёси со своим слугой вытащили из комнаты тела мертвых самураев и посыпали пол чистым песком. В таверне наступила тишина.

Надежда Николаевна давно не была в Музее восточного искусства и забыла уже, какое сильное впечатление он производит на посетителей.