При этом монархе, «Которым половцы детей пугали в колыбели, При ком Литва не лезла из болот», как сказано у древнего стихотворца, возродившаяся Киевская империя потеснила соседей на западе и надолго уняла беспокойных половцев на востоке: орда хана Шарукана рассеялась под ударами русского воинства, хан Боняк увел свою рать в Дербент, хан Отрок откочевал в Грузию, и навсегда скрылся за Карпатами хан Татар. Владимир II Мономах умер глубоким старцем, оставив по себе жизнеобеспеченную империю, корону, отороченную соболем, несколько законодательных актов, одно литературное произведение и, в частности, сына Рюрика по прозвищу Долгорукий, от которого мы впервые узнали, что есть такое село – Москва.
В мае 1211 года в нашем небе показалась комета, простояла над Русью восемнадцать дней, и народ воспринял ее как предзнаменование катастрофы; такое случалось и позже, например, шестьсот лет спустя, незадолго до нашествия Бонапарта. Комета не обманула: в тысячах и тысячах верст от русских земель к востоку, в голых азиатских степях, уже сложилось воинственное государство «народа, живущего в войлочных юртах», как называли себя монголы. В шестом месяце 1206 года, года тигра, на реке Ононе собрался курултай монгольских племен, на котором хан Темучин, названный так в честь одного храброго татарского багатура, вождь племени рыжеволосых тайчиутов, сын нойона Есугея и Оэлун из рода олхонутов, был избран главой «народа, живущего в войлочных юртах», под именем Чингисхана.