Закон бутерброда

– Ну да, конечно. Только я болен. Не могу выезжать из Парижа, у меня паника.

– Из Парижа? Скорее ты от дома на полкилометра боишься отойти.

Поль откинулся на спинку кресла, он явно бесился, но продолжал пристально смотреть в камеру. За его спиной виднелся диван и окно гостиной. Хорошо устроился, ублюдок, окнами на юг. Минута прошла в молчании. Марианна встала и пошла на кухню за чашкой кофе. Пока закипала вода, она сказала себе, что ее бесит, когда он так себя ведет. Она яростно швырнула в мусорку пустой стаканчик из-под йогурта. Это как по телефону или когда разговариваешь наедине: другой злится, а ты не решаешься уйти или повесить трубку, потому что знаешь, что будет еще хуже. Ладно, ей хоть по квартире можно передвигаться сколько угодно. С полной чашкой в руках она уселась обратно за стол. Поль сидел в той же позиции. В глубине души она надеялась, что он отключился. Но нет, этот так просто не отвяжется. С него станется торчать вот так, неподвижно, до завтрашнего утра. Марианна не выдержала:

– Да блин, скажи уже что-нибудь.

Поль словно врос в кресло в своей футболке, заляпанной загадочными пятнами, и по-прежнему неодобрительно созерцал камеру.

– Нечего со мной в гляделки играть. Иначе я отключусь. Мне есть чем заняться.

Она увидела, как он стукнул кулаком по столу рядом с компом.

– Ну ни фига себе, ты мне ломаешь жизнь и на меня же и злишься?

– Я не ломаю тебе жизнь, я завязываю с максипенисом, вот и все. Мы на нем годы сидели, очень было хорошо.

– Ты права. Если однажды ты выиграешь в лотерею, то через какое-то время пойдешь в “Лото Франции” возвращать бабки и объяснишь, что попользовалась и хватит.

– Не передергивай…

– Милая моя Марианночка, позволь задать тебе один вопрос. – Поль выпрямился и наклонился вперед, снова приблизив лицо к веб-камере, отчего оно расплылось окончательно. – Скажи, пожалуйста, как ты надумала деньги зарабатывать?

– Как все.

– Ах-ах-ах… Только не говори, пожалуйста, что ты собралась… работать?

– А почему нет?

– Потому что работа – это смерть.

– Ок. Согласна. Я тоже ненавижу работу. Для меня работа – это отчуждение.

– Марианна, позволь тебе напомнить, что ты не хочешь (он поднял один палец) “сидеть от звонка до звонка” (теперь он махал перед камерой двумя пальцами) и “работать с другими людьми в опен-спейсе”.

– Мне не в чем оправдываться. Я делаю то, что хочу. И нечего разговаривать со мной как начальничек-патерналист, притом что ты меня на пять лет младше. И вообще, с тех пор как мы открыли Maxipenis, ты больше ничем другим не занимаешься. Ты вроде собирался писать сценарий. Ну и где он, твой сценарий? Из-за этого максипениса в тебе заглох двигатель. Тебе больше не нужно отрывать задницу от стула, чтобы что-то сделать. А мне это помогало написать диссер. Да… это заняло на несколько лет больше, чем я думала, но я дописала. И мне надо переходить к чему-то другому. И тебе тоже.

– Про меня не будем, хотя многие университетские деятели считают, что это самая завлекательная тема на свете. Поговорим о тебе, Марианна, о твоей ситуации. Следует ли мне тебе напомнить, что у тебя чудесная пятилетняя дочка и ее надо кормить?

– Ей четыре. И даже не думай превращать ее в аргумент. Дочь мою оставь в покое. Честно говоря, меня уже задрало оплачивать ее обеды, продавая методику удлинения члена.

Поль потащил с тарелки новый круассан: видимо, это означало, что он начинает успокаиваться.

– По-моему, ты не понимаешь. Мы же помогаем людям. Тебе не понять, у тебя нет члена. Но член, – продолжал он, размахивая волглым круассаном перед камерой, – штука для мужчины драгоценная. Мы помогаем людям раскрыть свой потенциал, примириться с собой, со своим телом, ну и наверно со своей телкой тоже. Это что, не считается?

– Но мы же какую-то херню продаем. Ты сам свою методику даже не опробовал.

На его лице мелькнула самодовольная улыбка.

– А я не могу. Я и так оборудован, как жеребец. Если у меня член подрастет на три сантиметра, он у моих партнерш изо рта вылезет.

– Блин… Каким же ты иногда бываешь мудилой… В общем, хватит мне пудрить мозги своими жалкими доводами, я остаюсь при своем мнении. Попроси кого-нибудь другого.

– Кого-нибудь другого?! – Он возвел глаза к небу, затем продолжал, как бы обращаясь к невидимой публике: – Она мне будет говорить про “кого-нибудь другого”. Но ведь нужен кто-то, кому я должен полностью доверять, с кем я не буду ссориться, кто меня не предаст. Короче, нужен друг. А ты ведь, стерва такая, прекрасно знаешь, что ты моя единственная подруга.

Сигнал IRC дал Марианне возможность отвести глаза.

*Кристоф подключился к каналу #lesamis

< Кристоф > Вы где? Опять спите, что ли?

< Поль > Эта сучка Марианна прямо сейчас ломает мне жизнь

Марианна подняла глаза к окошку веб-камеры. Поль глядел на нее с насмешливой улыбкой.