Закон Чернобыля

– Да забей, – махнула рукой девушка. – Это я так, к слову. Нравлюсь – это хорошо, может, перепихнемся как-нибудь, ты мужик видный. А пока давай-ка в магазин слазим, может, чего ценного найдем. Только сначала надо барьер убрать.

Прилавок был отгорожен от помещения толстым бронестеклом, какие бывают в кассах банков. Но девушку это не остановило. Возле входа в «дот» она подобрала слабо светящийся артефакт, выпавший из руки военного, и быстро сунула в контейнер на поясе. Сейчас же она вытащила из рюкзака нечто вроде телескопической дубинки из твердого пластика с зажимом на конце.

– Смотри, отмычка, и учись, – сказала она, вновь открывая контейнер. – У каждого путевого сталкера должна быть «батарейка», мало ли для чего халявная энергия понадобится. Как сейчас, например.

Она ловко подхватила пластиковой лапкой что-то в контейнере и вытащила из него сразу два артефакта, стиснутых вместе зажимом. Один – тот, что Дана назвала «автогеном», и второй – невзрачный, похожий на черную круглую палочку. При этом Джек увидел, как от той палочки к «автогену» протянулась яркая дуга, наподобие вольтовой, только переливающаяся изумрудным светом. При этом «автоген» на глазах вновь наливался ярчайшим пламенем, от которого хотелось отвести глаза, чтобы не сжечь ненароком сетчатку.

– Теперь, главное, их не уронить, от удара эта комбинация взрывается почище гранаты, – сказала девушка, поднося артефакты к бронестеклу. – Короче, ты следи, чтоб сюда никто не вперся, а я пока вход в магазин Захарова пропилю. «Автоген» – он не только сталь плавит, но и любой твердый предмет, кроме термопластика. Полимеры – это не его стихия. Кстати, многие аномалии его тоже не переваривают, потому мы, сталкеры, вот такие телескопы с собой и таскаем, чтоб из аномалий артефакты выдергивать. Учись, отмычка!

Интересно, но огненный артефакт с гораздо меньшим энтузиазмом плавил защитное стекло магазина, чем до этого толстенную бронированную дверь. Томпсон даже загляделся на процесс, пытаясь понять, из чего сделана эта кристально прозрачная преграда, и потому не сразу услышал шорох за спиной.

Впрочем, с реакцией у полицейского было все в порядке. Он резко развернулся – и едва успел отклониться от неуклюжего броска человека в военной форме, явно метившего Томпсону зубами в горло.

Только человека ли?

Землистого цвета лицо, изуродованное язвами, и глаза, затянутые трупными бельмами, словно у дохлой рыбы, явно свидетельствовали о том, что это мертвец. Но он двигался! Хоть и судорожными рывками, неестественными для живого, но со скоростью, вполне приличной для того, чтобы настичь и загрызть жертву.

Томпсону это совершенно не понравилось.

– What do you want? – рявкнул он от неожиданности, выхватывая из ножен штык-нож M9, хотя и так было понятно, чего надо этой твари, которая десять минут назад была живым человеком. Труп хотел жрать, ему для продолжения его странной и страшной жизни требовалась горячая кровь – за ней и пришел он сюда, к ней и стремился. Но все это пока еще не укладывалось в сознание Томпсона, хотя инстинкт самосохранения прям звенел в нем струной: беги, спасайся! Эта тварь не из твоей жизни, не из твоей реальности! Тебе не справиться с тем, что уже мертво!

Это естественно для живого человека – бояться мертвых тел. Живое вообще сторонится этого своего неизбежного будущего, стараясь быть подальше от всего, что ему о нем напоминает. Но Томпсон видел много трупов на своем веку, и хоть его сознание не могло вот так с ходу переварить столь жуткую информацию, навыки все-таки взяли свое. Профи тем и отличается от обычного человека, что умеет перебарывать свой страх и, продолжая бояться, действует эффективно, на рефлексах. Было дело, однажды, выбив у Томпсона пистолет, бросился на него с ножом перекачавшийся стероидами огромный наркодилер. Так полицейский успокоил его ударом длинного гвоздя, обмотанного пластырем вместо рукояти – больше под рукой ничего не было, а такие гвозди как оружие последнего шанса как-то научил его носить с собой русский коллега.

Сейчас же пистолет доставать было дольше, чем штык-нож, поэтому тело среагировало само наиболее эффективно. Мертвец, рыкнув от досады, бросился снова – и тут Томпсон ударил. Как тогда, при задержании, которое окончилось смертью подозреваемого. Резко и коротко, клинком в висок.

Ладонь через рукоять ощутила, как сталь проломила тонкую кость и с мерзким скрипом вошла в мозг. Мертвец замер на мгновение, осознавая произошедшее, и Джек воспользовался этим, резко повернув нож в башке трупа, словно ключом срывая с резьбы ржавую, бесполезную гайку.

Труп вздрогнул всем телом – и обмяк, умерев во второй раз. Томпсон же выдернул клинок из развороченного черепа, удивляясь своему хладнокровию, вытер его об камуфляж убитого, после чего сунул М9 в ножны и резко перевел автомат из положения за спиной в боевое. Потому что в узком коридоре, мешая друг другу пройти, толпились и другие зомби.