Закон дороги (СИ)

— Я спокоен, сынок, — надтреснутым, совсем старческим голосом произнес эмиссар, — я абсолютно спокоен. Потому что ни той, ни другой стороне наши жизни не нужны. Им нужны наши смерти.

— Поздновато же вы спохватились, мэтр Федлимид.

— Увы… — развел руками старик, — До свидания, милейший Гролф. Или лучше прощайте?

Нигмар хлопнул дверью и вышел в перемешанную со снегом темноту. Заявившаяся сразу после Федлимида Рода совершенно вывела его из равновесия, и он счел лучшим лекарством завуалированное бегство. Да тут и предлог искать было не нужно — имелся прямой и недвусмысленный приказ Госпожи, требовалось подготовить нанятых с большой опаской людей. Гролф собирался отправиться в назначенную для встречи таверну ближе к ночи, но эта колдунья, и без того уже надоевшая ему до тошноты, сегодня превзошла сама себя. А он чуть не нарушил приказ Верховной жрицы и не вышвырнул ее псам на растерзание. Хорошо, что Бирум не умеет читать мысли, иначе бы уже донес, что надёжа-командир наотрез отказывается нянчиться с изменницей и выслушивать ее бредни. Конечно, это же не ему пришлось битых три часа купаться в чужой ненависти, зависти и самолюбовании. Да, Нигмар и сам далеко не невинный младенчик, и человеческие страсти ему не чужды: случалось и мстить, и ненавидеть, и предавать ради выгоды. Но чтобы так?! Он честно пытался умерить пыл изливающей черную злобу Роды, призывая ее к осторожности. Не ровен час, сболтнет лишнего в запале, а с плеч полетит его голова, но где там… Поющая Стихиям сейчас пела оду будущим захватчикам и в подробностях предвкушала, как проклятую свору пришлых шарлатанов будут жечь на костре. Его намек, что предателей не жалуют нигде, и саму Роду Верховная может отправить следом за ненавистными ей волшебниками, натолкнулся на мутный от злобы взгляд и крайне нелогичный ответ: "Плевать. Главное, что они сгорят первыми". То, с каким выражением лица и каким тоном это было сказано, вызвало у реонца настолько сильное отвращение, что он едва сдержался. Безусловно, на его родине чтили законы мести, особенно кровной, но это! С подобной злобой и фанатизмом можно мстить за семью, поруганную честь, за любимого человека, но уж никак не из-за не исполнившихся фантазий, выдуманной силы и славы. Если уж тебя лично так задели, решай это поединком или подошли убийц, а не втягивай в омут твоих грязных помыслов целый город! Тем более, если в нем жил еще дед твоего деда…

Нигмар переговорил с молодым Орсо, прочистил мозги главарям головорезов, что умудрился набрать для будущего дела мэтр Райнар. И где он только раздобыл таких? При других обстоятельствах Гролф предпочел бы вздернуть весь этот сброд на ближайших деревьях, но уж никак не нанимать в помощники. Такие напомогают! Мэтр при разговоре печально кривился, смотрел в пол, точно юная барышня, и разводил руками: мол, чем богаты… Даже в Муравейнике вкрадчивых вербовщиков с туго набитыми кошелями не слишком вежливо слали подальше, а некоторые так и сгинули в его лабиринтах. Вот и пришлось подбирать тех, кого даже преступная обитель к себе не подпустила.

Мастер Мечей ушел с постоялого двора, набитого самым отборным отребьем, еще более злым и мрачным, чем был. Погрузившись в свои мысли, он, не замечая прохожих, шагал по засыпанному снегом городу, не имея ни малейшего желания возвращаться домой к хитрецу Бируму и вызывающей омерзение Роде. Стоило только вспомнить, какую беспредельную радость вызвал у нее приказ Госпожи открыть десанту тайный ход из гавани в Город. Нет, лучше уж он будет бродить по улицам или заночует в самой паршивой таверне, чем останется с этой коброй под одной крышей и, хуже того, в одной постели.

Гролф окончательно решил, что будет делать, развернулся и направился к Торговой улице. Переулками будет короче, хоть в них и темно, как в преисподней… От чего-то вспомнилось, как провожал его в Город старый наставник, один из Отцов ордена Мечей. Говорил мало, смотрел осуждающе — знал, чем его последний ученик увлекся, знал и то, кто ему в этом потакает. Сухо попрощался, как с чужим, а вместо ожидаемого “Ожерелья младшего сына” подарил на память кривой кинжал-руф, который у диких народов использовался только для одной цели — ритуального самоубийства. Сказал:” Когда поймешь, что натворил и куда пришел — сделай все сам. Лучше душу в Колодец Безвестности уронить, чем этим отдать. А я буду молиться, чтобы ты что-то светлое перед смертью сделал. Может, и зачтется…” Молодой дурак, избалованный женщинами, богатством и удачей, ни слова не понял, но хотя бы запомнил. Сколько-то лет он вообще об этом не вспоминал, а теперь вот… поздно. Наверное. Хорошо, хоть семью так и не удосужился завести, некому его будет оплакивать. И бояться не за кого. Следующей ночью Рода усыпит стражников и впустит солдат Госпожи, заварится кровавая каша, и ему останется только тихо и незаметно нырнуть за реонские Врата. В тоннеле его вряд ли догадаются искать.