Закон и женщина

— Если вы не дадите мне книгу, я отправлюсь к ближайшему книгопродавцу и попрошу его достать ее для меня. Я решила прочесть ее.

На этот раз Бенджамен принял мою сторону.

— Положение дел так худо, что ничто не может улучшить его, сэр, — сказал он. — Если позволите мне дать совет, уступите ей.

Майор встал и вынул книгу из итальянского бюро.

— Моя певица сообщила мне, что она рассказала вам о прискорбной вспышке, случившейся с ней несколько дней тому назад. Я не знал, какая книга была у нее в руках, когда она забылась до того, что разбила одну из моих ваз. Оставив вас одну в кабинете, я полагал, что книга лежит на своем обычном месте на верхней полке, и, признаюсь, мне любопытно было знать, придет ли вам в голову осмотреть эту полку. Разбитая ваза — теперь не к чему скрывать это от вас — была одной из пары ваз, подаренных мне вашим мужем и его первой женой за неделю до ужасной смерти бедной женщины. Когда я увидел, что вы смотрите на осколки этой вазы, у меня почему-то явилось предчувствие, что вы откроете истину, и я не сумел скрыть, что это встревожило меня. По крайней мере, вы взглянули на меня так, будто заметили это.

— Да, майор, я заметила это, и у меня самой явилось подозрение, что я напала на путь к открытию. Взгляните, пожалуйста, на свои часы. Не прошло еще полчаса?

Мое нетерпение обмануло меня. Получасовой срок еще не прошел.

Все медленнее и медленнее тянулись тяжелые минуты ожидания. Муж мой не возвращался. Ничто, кроме обыкновенного уличного шума, не нарушало ужасной тишины. По мере того как проходил срок ожидания, страшное предчувствие, что наша брачная жизнь кончилась, что муж покинул меня, усиливалось во мне, как я ни старалась заглушить его.

Майор первый заметил, что самообладание начало изменять мне.

— Довольно ждать, — сказал он. — Едем в гостиницу.

Я взглядом поблагодарила майора. Говорить я не могла. Мы все трое молча сели в экипаж и молча доехали до гостиницы.

В зале нас встретила хозяйка. Она ничего не знала о Юстасе, но сказала мне, что наверху, в нашей комнате, лежит письмо ко мне, принесенное в гостиницу только за несколько минут до нашего приезда.

Я бросилась наверх, дрожа и задыхаясь. Мужчины последовали за мной. Адрес на конверте был написан рукой мужа. Сердце мое упало, когда я увидела это. Что могло побудить его написать мне? Только решение не видеться со мной больше. Я села на стул и опустила письмо на колени, не решаясь распечатать его.

Добрый Бенджамен попробовал утешить и ободрить меня. Майор, знавший женщин лучше, посоветовал старику оставить меня.

— Подождите, — шепнул он ему. — Дайте ей успокоиться.

Когда он сказал это, у меня явилось внезапное побуждение отдать ему письмо. Каждое мгновение могло быть дорого, если Юстас задумал покинуть меня. Медля, мы могли утратить возможность вернуть его.

— Вы его старый друг, — сказала я. — Прочтите мне письмо.

Майор Фитц-Дэвид распечатал письмо, но прочел его про себя. Кончив, он бросил его на стол с жестом, выражавшим презрение.

— У него может быть только одно оправдание, — сказал майор. — Он сумасшедший.

Эти слова объяснили мне все, и, узнав худшее, я могла прочесть письмо. Вот оно: