Закон крови

Я не возражал. Если ее облачение лишь пахло войной, то моё было основательно пропитано ее последствиями.

Она наверняка лучше разбиралась в том, что сейчас модно, а что нет, но особо не грузила меня своими познаниями, за что я был ей благодарен. Отказавшись от услуг предупредительного консультанта, вряд ли смыслящего в том, какая одежда лучше подходит для боевых действий, я быстро смел с полок приглянувшиеся мне вещи.

В просторную кабинку для переодеваний мы, нагруженные ворохом барахла, влетели вместе. И замерли, словно одноклассник с одноклассницей, случайно вдвоем застрявшие в лифте.

– Раздевайся, – глухо сказала она. И тут же, оправившись от смущения, добавила: – Кто знает, что может понадобиться – стрельба или маскировка в толпе. Я подскажу, что с чем лучше сочетается.

– Ты прям как мой инструктор по разведдиверсионной подготовке рассуждаешь, – хрипло сказал я, проглотив внезапно вставший в горле ком. – Так и будешь смотреть, как я стану брюки снимать?

Она мгновенно покраснела и отвернулась.

Мне стало немного неловко, что засмущал девчонку. А я ведь, черт возьми, даже не знаю, как ее зовут, все недосуг как-то было спросить. Нехорошо… При совместных переодеваниях все-таки надо хотя бы знать, как зовут твоего стилиста женского пола. Ну я и поинтересовался, застегивая молнию на джинсах.

– Слушай, а ведь мы так и не познакомились. Меня Андреем звать, а тебя?

– Лада, – еле слышно сказала она.

В моей голове щелкнуло: так звали славянскую богиню любви и красоты. Что ж, и вправду – богиня. Высокая, фигура – с ума сойти, лицо, волосы… Мечта, а не девчонка. И похоже, что я ей тоже нравлюсь.

Я почувствовал, что с размером джинсов мы немного промахнулись – тесноваты местами. И поскольку дело было все-таки не в джинсах, я раза два тихонько прогнал воздух через легкие, направляя мысли в другое русло.

А именно – дело прежде всего!

К тому же, «похоже, нравлюсь» – это еще не «нравлюсь сто процентов». Совместный экшен, конечно, сближает, но с ходу, как пёс, пользуясь случаем, бросаться на девчонку, которой спас жизнь, перед этим эту самую жизнь ей основательно испортив, по меньшей мере скотство.

Поэтому я по-быстрому отобрал из кучи одежды, помимо джинсов и исподнего, приличную толстовку, ботинки с жестким рантом на шипованной подошве и просторную черную куртку.

– Готово, – сказал я, поправляя на ремне в районе левой почки ножны с деревянным кинжалом.

Она обернулась, придирчиво меня осмотрела и кивнула – годится. Судя по виду, не обиделась, а если обиделась, то умело скрыла эмоции.

Со своими вещами Лада справилась еще быстрее меня – похоже, еще по пути не по-женски оперативно прикинула, что ей нужно. В общем, на выходе оказалось все то же самое: черный костюм, пальто того же цвета и сапоги, в которых и пробежаться вполне реально, и толстым каблуком врагу засадить в промежность или по стопе, и на люди выйти не стыдно.

При виде нашей карты в глазах кассира и отвергнутой девушки-консультанта мелькнуло удивление, смешанное с некоторой растерянностью, – то ли «виз» таких никогда не видели, то ли, наоборот, видели слишком часто и знали, кому они принадлежат. Я слегка напрягся, ожидая, не подстроили ли нам кровососы пакость в виде блокировки счета – с относительно скудным запасом наличности расставаться не хотелось, мало ли что. Но нет, обошлось.

Переоделись мы тут же, в кабинках женского и мужского зала. На выходе я тихонько сунул проходящему мимо уборщику в синей униформе пять тысяч и два пакета со старой одеждой, попросив:

– Слушай, оприходуй незаметно на помойку наше старое барахло.

Тот невозмутимо кивнул. И правильно, вип-клиентам торгового центра отказывать нехорошо.

– А теперь – к часовщику, – сказала Лада. – Очень надеюсь, что все уже готово.

Вообще-то не особо я люблю, когда мной девчонки командуют. Но с другой стороны, если она в данный момент времени лучше разбирается в обстановке, то бычить и показывать гонор по меньшей мере неразумно. Тем более когда времени реально в обрез – и Руса с князем выручать надо, и самим при этом желательно в живых остаться.

«Часовщик» оказался молодым парнем в белой рубашке с красным галстуком в белую полоску. На лице у него под крашеной челкой ясно читалось вежливое: «Если вы не за покупкой, то проваливайте поживее, не мешайте работать!»

В чем-то его посыл был обоснован – в тесной застекленной каморке, заставленной часами, было сложно развернуться более чем двум покупателям.

Я окинул взглядом товар, и меня посетила мысль: интересно, а как вообще выживают здесь владельцы магазинов? Аренда, небось, бешеная, покупателей не сказать чтобы толпы, в основном народ глазеет, приценивается – и практически ничего не покупает.

Продавец окинул взглядом наш прикид, и в его глазах я ясно увидел скачущие циферки мозгового арифмометра, просчитывающего нашу платежеспособность.

– Чего изволите? – сказал он тоном, чуть более вежливым, чем обычно посылают на три буквы.

– Вам только что звонили, – сказала Лада. – Я от Беерофа.