Закон кустарника

–Лешка сказал, что ты обязательно будешь хвастаться коллекцией, а ты молчишь.

–Ах, это….,–колючка из глаз исчезла,–Буду. Я тебя для этого сюда и привел,–он отодвинул одно из кресел, пошарил по стене рукой, та послушно разделилась на две половинки.

Стеллажи, стеллажи, стеллажи, вдоль стен, параллельно стенам, под углом в сорок пять градусов, а на полках–черти, лешие, домовые, вампиры, ведьмы…..

–Вот это да–а–а–а!–изумленно протянула Юля,–Такое великолепие и под замком!–она, словно зачарованная водила глазами по полкам.

–Ну, ты рассматривай, а я сейчас.

Юля медленно переходила от стеллажа к стеллажу. Сколько же здесь всего было.

Вот лысая рогатая фигурка в золотых шароварах, ехидно так улыбается, а во рту всего один зуб. Кажется, это называется див, что–то из «Тысячи и одной ночи». А вот лохматый, бородатый, из сумки бутылка торчит, а сам на болотной кочке с гармонью – песни горланит. Баба Яга – классическая: нос крючком, метла и ступа. Вампир–морда белая клыкастая, плащ черный, ногти длинные синюшные….

–А вот и я,–Андрей достал из пакета их подарок,–Сейчас мы новому постояльцу место определим,–он раздвинул фигурки и водрузил одноглазого старикана между бабой Ягой и подвыпившим Лешим,–Красота! Как здесь и жил.

***

Юля стояла в нескольких сантиметрах от стремительно падающего водяного потока сверху (оттуда, где на крыше тщательнейшим образом были законспирированы таинственные источники) вниз (туда, где вся эта падающая громада преобразовывалась сначала в бурлящую реку, а потом в тихое занудное озерцо). Стояла, принимая на лицо микроскопические, едва заметные глазу брызги. Там за мокрым занавесом, за шипящей лентой и тихой заводью сияли огни, звенели бокалы и слышались голоса, обильно политые вином и приправленные весельем, а здесь было царство полумрака и шепота. Она сама попросила Андрея показать это место. Во–первых, потому что чувствовала, что оно должно быть необыкновенным, а во–вторых, ей совсем не хотелось возвращаться в шумную малознакомую компанию, живущую по своим законам.

–Колдуешь,–сзади что–то звякнуло,–Напрасно ты туфли сняла. Этот камень даже в жару не нагревается.

Юля, медленно, словно проснувшись, наклонила голову. Большие каменные прямоугольники с готовностью вылупились ей навстречу. Они были влажные и шершавые.

–Знатоки советуют мне эту «булыжную мостовую» подогреть. Ну, знаешь, как тротуары подогревают, чтобы льда зимой не было.

И опять: звяк, звяк, дзинь, блямс… Реальность.

Юля провела пальцами по водяным канатикам и обернулась: двухъярусный сервировочный столик, с напитками, фруктами и еще бог знает с чем, легкие плетеные кресла и небольшая бархатная скамеечка.

–Прошу,–хозяин сделал широкий жест,–а то на лужайке шумновато,–он дождался, когда Юля сядет, и заботливо подсунул ей под ноги скамеечку, – Предлагаю тост: за новое приобретение моего друга Лешика!

Она даже не удивилась,–Андрюш, ты хочешь меня о чем–то предупредить?

–Почему?

–Если бы хотел обидеть, то сделал бы это более тонко. Сам же про себя сказал, что математик.

–Ну, это не совсем так. И математик и боец.

–Не сомневаюсь,–Юля усмехнулась,–Только, если боец, то, скорее, невидимого фронта.

–Ничего плохого в этом не вижу,–парировал Андрей,–Если думать, перед тем как делать, то неприятностей можно и избежать.

–Или наоборот, можно организовать неприятности. Ну, не себе разумеется.

–Можно. Только неприятности штука трудоемкая, так что никто без особых причин их организовывать не будет, если он не псих, конечно. Я похож на психа?

–Не знаю. Опыта, знаешь ли, у меня в таких делах маловато.

–Пусть так. Но даже психа просчитать можно, а вот типа, который, делает все, что его левая задняя хочет, а потом хоть трава не расти, просчитать нельзя. А вреда от его действий, ой, как много бывает!

–Вывод: если зло несознательное–это плохо, а если зло спланированное–это нормальный ход, что–то вроде естественного отбора. Интересная теория,–усмехнулась Юля.

–Это не теория, а практика. Жизненный опыт, кровью и потом политый.

–А куда отнести зло, причиненное бездействием?

–То есть?– Андрей явно не ожидал подобного вопроса.

–Ну, когда человек знал, что беда случится и ничего не сделал, чтобы ее предотвратить. Хотя и мог.

–А это вообще не зло, скорее наоборот. Давно заметил, что именно тяга к добрым делам, частенько оборачивается крупными неприятностями. Добро штука коварная. Оно тихо так, незаметно убаюкивает сознание и создает иллюзию защищенности, а в результате человек теряет чувство опасности и становиться уязвимым,– у него даже губы побелели,– Вот и выходит, что добрые дела парализуют волю, а это прямой путь к гибели.

–И тебе не жалко сестру?–как же ей хотелось найти виновного в том, что произошло, как же хотелось….