Закон кустарника

Она сидела на той самой скамейке, про которую ей когда–то рассказывал Алексей, за домом рядом с качелями, на любимой скамейке его деда. Сидела и ждала когда начнет светать. Сидела, не потому что надеялась увидеть какое–то продолжение, а потому что знала: в темноте обратную дорогу ей не найти. Значит надо ждать. Ждать и думать. Хотя о чем думать? Собственно не о чем, да и не хочется. З–з–з–з…, з–з–з–з… «Проклятые комарихи, если бы не Борькин пиджак, эти курвы меня бы точно сожрали»,–Юля опасливо поежилась, стараясь как можно глубже зарыться в Матюхинскую амуницию. В кармане что–то звякнуло, она запустила туда руку и достала пачку сигарет. «Странно, Борис же, вроде, не курит,–это была первая осмысленная фраза, которая посетила ее голову с того момента, как она опустилась на скамейку,–Вот именно «вроде»….. Вроде не курит, вроде нравиться, вроде жив, а конкретного – ничего»….

И вдруг она поняла! Поняла, что еще было тогда у Лешки во взгляде–любовь!

Искалеченная, почти убитая, перепаханная гордостью и унижением, но все–таки она там была.

***

–Вот, …. вот,… здесь останови.

–Давай я тебя хотя бы к метро подвезу.

–Не, не надо. Пока развернешься, пока на светофоре постоишь…. А я напрямик дворами, тут минуты три не больше.

–Ну, как хочешь, – сдался Марк,–только на ходу не прыгай, дай остановиться, – пара виртуозных маневров и серебристая «Мазда» застыла у тротуара.

Стараясь несильно шуметь, чтобы не потревожить мирно посапывающую на заднем сиденье Катеньку, Юля выбралась из машины,–Спасибо, что подвез,–рукой на прощанье махнула и вперед быстрым шагом не оглядываясь. Сейчас ей больше всего хотелось оказаться как можно дальше от фейерверка, искусственного водопада, пьяных разглагольствований Орлова, запаха сена на чердаке, чужих донельзя запутанных отношений и виноватых глаз Матюхина….. Стоп…… Нет….. Борис здесь ни при чем…..

Первое, что она увидела, когда вернулась сегодня утром, была широкая Матюхинская спина. Борис сидел на каменном вазоне и дремал в довольно неудобной позе: руки скрещены на груди, а ноги наоборот широко расставлены. По мере того, как Борькина шея меняла угол наклона, руки его разъезжались, а тело начинало заваливаться в сторону. Очнувшись, хозяин возвращал непослушное туловище на место, пару минут оно сохраняло вертикальное положение, затем все повторялось.

Юля немного понаблюдала, как Борис героически сражается с законом притяжения, потом сняла с себя пиджак, – Спасибо. Давно здесь сидишь?–пиджак перекочевал на широкие Матюхинские плечи.

–Не очень,–он поморщился,–В комнате духота страшная и открытое окно не помогает.

Духота и в правду была невыносимая. Юля подняла голову–сплошные белые комья, словно тюки с ватой выпотрошили,–А, сколько сейчас времени?

–Половина восьмого,–Борис кивнул на пиджак,–Пригодился?

–Ага,–чего уж там, он же все равно знает, где она была,–А всё–таки, давно сидишь?

–Часа три, может, больше. После того, как Ленка вернулась.

–Борь, мне уехать надо. Поможешь?–Юля почему–то была уверена, что он обязательно найдет выход.

И, действительно, минут через двадцать, когда она уже умытая и прибранная застилала кровать, появился Матюхин с плетеной корзинкой в руках,–Катюшке нездоровится, Марк ее сейчас в Москву повезет. Вот с ними и поедешь,–Юля кивнула и стала искать глазами свою сумку,–Не спеши, раньше чем через полчаса они не отчалят, еще поесть успеешь.

Он извлек из корзины термос, чашки, тарелку с бутербродами и расположил все это на подоконнике,– Не, возражай, кофеек тебе сейчас не помешает, да и мне тоже.

После завтрака Борис каким–то обходным путем вывел ее за территорию участка, куда ровно через минуту подъехала машина Марка. Юля с благодарностью посмотрела на своего спасителя, – Спасибо. Ты там…., – она замялась,– ну, скажи что–нибудь….

–Не переживай, я все улажу…..

«Я все улажу, я все улажу,…–крутилось у Юли в голове пока она ехала в машине, вот и сейчас тоже, – «Я все улажу…. Хороший ты человек Матюхин, да, только не волшебник. Как там: если делать все, что левая задняя хочет, а потом хоть трава не расти, тебе же все это и вернется,… вернется,… вернется….».

Напрямик к метро пройти не удалось, в первом же дворе дорогу ей перегородил бетонный забор, отгораживающий свежевырытый котлован от остального мира, пришлось вернуться назад и двадцать минут топать пешком вдоль, раскаленного, как горячая сковородка, шоссе. А в метро, как назло, поезда шли с сильно увеличенным интервалом, так что народу на платформе набралось, как в часы пик. В результате домой Юля попала уже далеко за полдень, злая и абсолютно разбитая. Не хотелось ничего.

Она бросилась на диван и закрыла глаза…. Дзинь, дзинь, дзинь…. «Кинуть бы в это мерзкое устройство чем–нибудь тяжелым,…–дзинь, дзинь, дзинь…., телефон замолчал,–Слава богу,…… Щас, начнет орать мобильник.. Не, не начнет, я его на работе оставила,– Юля снова закрыла глаза,–Лежать бы так и не двигаться. Никогда,–дзинь, дзинь, дзинь….,–Господи! Достали!»–она с трудом поднялась и медленно, все еще надеясь, что звонки прекратятся, подошла к телефону,–Алло!