Закон кустарника

–Дома?! Отлично,–даже по голосу было слышно, что у Ромадина великолепное настроение,–Сейчас буду.

–Коль! Нет! Нет!–но трубка уже плевалась короткими гудками,–Только этого мне не хватало…..

Осознавая всю неизбежность предстоящего, Юля поплелась в ванную и, едва закончила принимать душ, заверещал дверной звонок: тр–р–р…., т–р–р….., потом кулаком: бам, бам, бам…..,–Юлька! Открывай!….

Кое–как обмотавшись банным полотенцем, и, сделав на всякий случай зверское лицо, она побежала избавлять несчастную дверь от экзекуций,–А, если я не одна?! Может, у меня тут орда любовников?

–Выкину, всех,–в руках у Кольки были два объемных пакета с надписью «ВестМаркет»,–Имею право. Праздник у меня,–он по–хозяйски прошествовал в кухню и водрузил пакеты на стол,–Кликуша на развод подала! Гуляем! Иди, готовься, я тут сам справлюсь. Все равно в хозяйстве от тебя пользы никакой!

Юля была озадачена–Что, правда, жена твоя на развод подала?!

А Колька уже вовсю гремел посудой,–Правда, правда. Брысь с кухни!

Она подчинилась, случай и, правда, был не из рядовых. Ромадин с супругой давно уже существовали отдельно друг от друга, у каждого была своя жизнь. Собственно так у них было с самого начала, но если основными Колькиными занятиями были карьера и бизнес, а многочисленные романы являлись всего лишь приложением, то у жены все наоборот. Та отрывалась на полную катушку: бары, рестораны, вечеринки, светские мероприятия, курорты, любовники. Правда, в «советское время» ей приходилось, вроде как работать, чтобы не портить репутацию папочке–крупному чиновнику, но, когда от Советского Союза остались одни воспоминания, она плюнула на условности и пустилась во все тяжкие. Ее загулы и кутежи приобрели масштабы просто космические, в Москве не было ни одного мало–мальски заметного мероприятия, на котором бы не отметилась Гликерия Романовна. Со временем любовники у нее становились все моложе, а ежедневные дозы алкоголя все значительнее. Жила она на широкую ногу: зимой Канары, Мальдивы, летом Франция, Италия и шопинг, шопинг, шопинг…, по началу, проблем с деньгами не было. Папочка, сумевший воспользоваться своим высоким партийно–аппаратным положением, сколотил приличное состояние и ни в чем ей не отказывал. Но, когда до него дошли слухи, что дочь ведрами глушит спиртное, не пренебрегает наркотиками и содержит молодых любовников, да не одного, а нескольких одновременно, старик резко поменял тактику. Он оплачивал ее расходы на квартиру, на прислугу, на заграничные поездки, на наряды, но на руки денег не давал. Дочь, разумеется, такое положение не устраивало, и она быстро нашла выход. Гликерия вдруг вспомнила про Ромадина и стала активно тянуть с него деньги. Чаще всего это происходило так: супруга звонила на мобильник и без предисловий требовала, что бы ей была переведена определенная сумма, но бывало, что и заявлялась лично, устраивала скандал с криками, обвинениями, битьем посуды и прочая и прочая. Менять номер телефона или прятаться было бесполезно, жена находила его всегда. Ромадин стервенел, но платил, потому, как послать ее подальше или развестись, он не мог.

Дело в том, что в начале девяностых, Цуквасов, бывший к тому времени уже депутатом сначала Верховного Совета, а потом Государственной Думы, познакомил Николая с неким Дмитрием Натаповым, охарактеризовав того, как весьма неглупого мужика со связями в определенных кругах. По тому, как Цуквасов это произнес, Николай смекнул, что связи нового знакомого явно криминальные. Натапов предложил Ромадину покупать за границей подержанные иномарки, а потом реализовывать их в России. Колька, конечно, понимал, что большая часть этих машин, если ни все, будут краденные, кроме того, было абсолютно ясно, что без взяток, откатов и выплат различного рода «братве» не обойтись, но то, что дело чрезвычайно выгодное и рискнуть стоит, он не сомневался.