Закон кустарника

В те годы «народ» делал деньги, что называется «из воздуха». В основном работали по схеме: «срубил бабки–и концы в воду–вынырнул в другом месте–срубил бабки–исчез (если повезло)…..». Сиюминутная выгода Николая не устраивала, но и упускать шанс он не собирался. И тогда Ромадин решил подстраховаться. Свое «ТОО…» он преобразовал в АОЗТ «Скиф», основной пакет акций записал на матушку, а остальные распределил между сотрудниками. Долю получили все: Юля, тетушка–бухгалтер, Поморцев, Бобров со своей командой и даже Галка. Сам он в «Скифе» даже не числился, место генерального директора опять занял Поморцев, но поскольку у Ромадина была доверенность на матушкину и даже тетушкину долю, то в фирме все осталось по–прежнему. Но, чтобы запустить дело с машинами, нужны были большие деньги, и Николай решил поговорить с тестем, тот к тому времени уже имел солидную долю в нескольких фирмах и обширнейшие связи. Колька подробно разъяснил ему суть дела и предложил поучаствовать, старик согласился, но поставил условие, что причитающийся ему пакет акций будет записан не на него, а на дочь. Деваться Кольке было некуда, и акции в новой фирме распределились следующим образом: сорок процентов– Гликерии, двадцать пять–Ромадину, двадцать пять–Натапову и десять процентов получил Цуквасов. Так появилось АОЗТ «ЛиРоН»–Ливанская–Ромадин–Натапов, (Цуквасов от участия в названии отказался). Потом Роман Алексеевич свел зятя с нужными людьми и «ЛиРоН» получил кредит, что называется под «смешные проценты», система «купи–продай» – завертелась. От первой сделки компаньоны получили прибыль почти двести процентов, тем более, что банк, выдавший им кредит, благополучно лопнул, и отдавать деньги, по сути дела, было некому. За первой сделкой последовала вторая, третья, потом началась приватизация….. Обязанности в «ЛиРоНе» распределялись так: Роман Алексеевич окучивал банкиров, Цуквасов лоббировал интересы фирмы в Думе и всякого рода «структурах», Натапов контактировал с бандитами, а Николай работал. Время было лихое – только успевай поворачиваться, но Ромадину все было «в кайф», опасность его только подстегивала, но когда напряжение нервной системы достигало наивысшей точки, а азарт и кураж грозили перерасти в безрассудство, Колька приезжал в «Скиф».

Его первое «детище» давно уже оставило матушкину «однушку» и перебралось в уютный московский особнячок, запрятанный в проходных дворах в самом центре столицы. До революции он принадлежал какому–то купцу, при советской власти в нем располагались разные учреждения, а потом его наводнили всякого рода фонды, союзы и объединения непонятно какой общественности. Здание и без того было не в лучшем состоянии, а тут вдруг начало разваливаться прямо на глазах, средств у городской власти в то время не было, вот Ромадин и купил особняк. Ему так понравился этот уютный двухэтажный домик с огромными окнами, колоннами, лепным фризом и остатками мраморной лестницы, что он в него просто влюбился. Здание тут же отремонтировали, причем строителям Ромадин поставил жесткое условие: обойтись с особняком максимально бережно, никакой кардинальной переделки. Условие они выполнили, вот только с крысами справиться не смогли. Каким образом эти наглые животные проникали в здание, никто объяснить не мог, их травили, отлавливали, ставили всякого рода ловушки, но крысы возвращались обратно максимум через пару месяцев.

В «Скифе» Ромадин отдыхал душой. Он очень ценил ту «домашнюю» атмосферу, которая здесь царила, и всячески оберегал ее от «волчьих» законов внешнего мира. Для него это было не просто предприятие, дающее некую прибыль, это была ниточка, которая связывала нынешнего, делового и жесткого бизнесмена, с тем далеким Колькой–программистом, талантливым и беззаботным.

Дела шли успешно и со временем «ЛиРоН» превратился в крупный многопрофильный холдинг, а Ромадин в серьезного бизнесмена с отличной репутацией, но заполучить контрольный пакет акций и стать полновластным хозяином Николаю никак не удавалось. Правда, со временем его доля значительно увеличилась. Несколько лет назад погиб Натапов, его взорвали в собственной машине. К делам фирмы этот инцидент отношения не имел. Дмитрий Иванович хоть и не был «в законе», но в криминальных делах участвовал основательно и с кем–то сильно не поладил, за что и поплатился. У него остались вдова, женщина недалекая и болезненная, и два великовозрастных балбеса. Видимо не особо доверяя наследникам, Натапов оставил им только десять процентов акций, а пятнадцать получил Ромадин, при условии, что тот будет ежегодно выплачивать Натаповской семье определенный процент от прибыли. Теперь у Ромадина было сорок процентов акций «ЛиРоНа», столько же, сколько и у супруги. Пару месяцев назад неожиданно умер тесть Роман Алексеевич, и Николай предложил жене продать свою долю, но та, хоть и стала богатой наследницей, отказалась наотрез.