Закон монолита

Так что сняв ладонь с холодеющей мордочки Рудика, я забрал то, что он мне завещал – окровавленный кусочек его шкуры и стилет-«шестерку». Пистолет спира я тоже сунул за ремень – в магазине еще оставались патроны, а в скором времени мне придется много стрелять.

– Слышь, Снайпер! – раздалось из-за грузовика. – Мы знаем, что ты тут. Бежать тебе некуда, за лесом наша база и блокпосты, плюс подкрепление мы уже вызвали. Если сдашься, ничего с тобой не сделаем. И даже дадим с собой цианистый калий перед тем, как передать тебя «боргам», потому что за своих они с тобой посчитаются по полной. После того, как мы тебя им передадим, просто ампулу разгрызешь и спокойно, быстро, безболезненно сдохнешь. А нет – пожалеешь. У нас один палач-любитель есть, он медленно от человека небольшие куски отрезает, после чего прижигает место среза паяльной лампой. Так что выбирай, в каком виде к «боргам» ехать – целым и с цианом в кармане, или обструганным и обожженным, словно полено.

Они орали что-то еще, а я собирал хворост. Его было много под ногами, но я примерно представлял, сколько нужно топлива для того, чтобы всё сделать хорошо. Когда набралась куча высотой мне чуть не по пояс, я вылил на нее содержимое трофейной фляги, после чего аккуратно положил сверху тело Рудика.

Не знаю я, что нужно говорить в таких случаях. Да и нужно ли вообще? Мертвые все равно нас не слышат, так что для кого эти речи? По ходу, для нас. Глядя на холодное, неподвижное тело живому просто необходимо сотрясти воздух у себя под носом, лишний раз при этом почувствовав себя живым. Мол, ты вот умер, а я вот еще не сдох. Могу шевелить языком, заглушая бесполезными звуками собственный страх перед неизбежной неизвестностью, порог которой уже перешагнул тот, кто больше никогда не сможет самостоятельно поднять веки.

Но я все же сказал то, что каждый сталкер обязан сказать сталкеру, провожая его в последний путь.

– Прощай, друг. Упокой тебя Зона.

И, щелкнув зажигалкой, поднес ее к куче хвороста.

Пламя взметнулось вверх. Затрещали ветки, в нос ударил запах горелого мяса. Ты прав, Рудик. Так лучше, чем могильная вонь. Гореть всегда лучше, чем гнить – что по жизни, что после смерти. А еще пока мы живы, нужно отдавать долги. И сейчас я был должен забрать жизни тех, кто убил Рудика. Нет, не забрать – на хрена мне их поганые жизни? Просто втоптать в грязь Зоны, как раздавливают каблуком «берца» омерзительного слизняка.

Я повернулся спиной к костру, взвел курок пистолета, засунул его себе за пояс. Потом щелкнул переводчиком огня, ставя автомат на одиночные, вышел из-за деревьев и направился к грузовику. Мне было плевать, что как минимум один из «вольных» сейчас наверняка следит за мной – не могли же они оставить ценного пленника без присмотра. Мне было вообще на все плевать. Уроды убили моего друга. Уроды должны сдохнуть. Это аксиома. И кто ты на этой земле, если не следуешь этому простому закону? Да никто. Гнида ползучая, еще более мерзкая, чем любой слизняк.

– Парни, он идет! – заорал кто-то за грузовиком.

– Куда идет? – отозвался недоуменный голос.

– К нам идет!!

– Сдаваться?

– Не похоже. С такой рожей не сдаются. И автомат у него…

– Данунах… Он что, шизанулся? Нас же тут…

Суматошно защелкали переводчики огня, заклацали затворы.

Ну, давайте. Ваш ход.

Они выскочили одновременно, двое, с разных сторон грузовика. Нормально. Даже если я завалю одного, второй подстрелит меня. Это они так думали.

Я же думал иначе, падая лицом в грязь, и одновременно посылая пулю в голову первому. Он даже выстрелить не успел, когда ему в лоб врезался горячий заостренный цилиндрик, вылетевший из ствола моего автомата. Врезался, пробил кость и убогий мозг за ней, кувырнулся, ткнулся в обратную сторону затылка и отбросил незадачливого стрелка назад. Уже мертвого.

Второй выстрелить успел. Очередью, и довольно метко – пуля снесла мне кожу над ухом, но остальные прошли верхом. Неудивительно. Даже если ты хороший снайпер с накачанными бицухами, все равно не удержать тебе АК, который при стрельбе очередями тащит вправо и вверх. Поэтому я и стараюсь стрелять одиночными. И патроны экономнее расходуются, и результаты лучше. Как сейчас, например.

Незадачливый стрелок выронил автомат и согнулся, обхватив живот руками. Понятное дело. С такого расстояния даже если пуля и не пробьет легкий бронекостюм, то ее запреградное действие всяко перебьет дыхалку. А привычка гулять по Зоне в броне с залихватски открытым стеклом-забралом вообще выше моего понимания. На фига вообще броню одевать, если рожа открыта? Первый вольный даже осознать свою ошибку не успел. А этому я дам возможность прочувствовать, что бывает, когда убиваешь друзей сталкера.

Я вскочил, выстрелив еще раз в третьего бойца, выскочившего из-за грузовика, и, оставив автомат на земле, бросился вперед. АК прекрасная машинка, но я больше не хотел убивать на расстоянии. Это будет слишком легкая смерть для убийц Рудика.