Закон парных случаев

– В том-то и дело, что никто не знает! Эта трагедия нас просто подкосила! Директор в больнице, старейший работник, Аврора Кирилловна, уже неделю на больничном, мы все шарахаемся друг от друга, от собственной тени…

– Почему же друг от друга?

– Знаете, только это между нами… Ходят слухи, что Миша был там с кем-то из наших! Это не чужой, а свой, понимаете? Они действовали заодно. И вообще – не факт, что Мишу убили в том месте, где мы его нашли. Может, в спецхране, а потом перенесли в третье хранилище. Но лично я не верю. Все работают в архиве по много лет, друг друга знают… Не верю!

– А следователь знает?

– Конечно! Они подозревают всех нас! То есть подозревали сначала, теперь уже нет. Никто из наших не смог бы убить и перенести тело, понимаете? У нас в основном женщины, причем половина пенсионерки, потому что зарплаты никакие, у всех давление, желудок, диабет. Ну, какие из них убийцы! Знаете, Алик, самое ужасное – никто не может поручиться, что он не убьет опять! Они проверили у всех алиби, но многие живут одни, какое уж тут алиби. Утром приходишь на работу и осторожненько так заглядываешь под стол, в проходы между стеллажами, в кладовки – а вдруг там новый труп? Представляете? Тихий ужас! Я всегда любила детективы, а сейчас не могу ни смотреть, ни читать. И Миша все время перед глазами, как он там лежит, бедный, один, в темноте, такой беззащитный! И главное, если бы не ваш друг Александр, мы бы его еще долго искали. Он мог там лежать… не знаю! Сколько угодно. Такое странное совпадение, что он пришел именно в тот день. Повезло, можно сказать. Он сразу позвонил в полицию, и мы с ним сидели в читальном зале и ждали, пока они приедут. Меня всю трясло, а он меня успокаивал, даже принес воды. Если бы не он… даже не знаю! – Она помолчала, вздыхая и качая головой. – Бедный Миша! Маленький безобидный человек, никому не причинивший зла. Такой добрый, услужливый… Накануне его бросила жена, между нами, та еще мегера. Ему бы радоваться, а он ходил едва живой от горя, и в итоге такой трагичный конец. Мы уже себе всю голову сломали – кому нужны эти материалы? Если бы спецхран, тогда еще понятно, но это? Это же ничто, полнейшее ничто! Бедный Миша! Мы собрали деньги на похороны, отдел культуры тоже дал и музей, потом все вместе помянули…

Майя Григорьевна всхлипнула и приложила носовой платочек к глазам.

– Майечка, не плачьте, я не могу видеть ваши слезы, – сказал Алик. – Знаете, мы с Александром, которого вы уже знаете, побывали на старом кладбище в Бобровниках, просто так, проезжали мимо. Это фантастика, доложу я вам! Джунгли, все заросло, старинные памятники, часовни и усыпальницы… Музей кладбищенского зодчества! Триста лет, известные мастера… Правда, многое украдено, разбито, просто развалилось от времени. Да и черные археологи постарались.

– Никогда там не была, – сказала Майя Григорьевна. – Даже понятия не имею, где оно. К нам ходил один черный археолог, Костя Судовкин…

– Ходил? А сейчас больше не ходит?

– Он пытался вынести карту и попался…

– Украсть?

– Да! Карту области с обозначениями курганов и древних поселений. К счастью, мы его вовремя схватили. Просто удивительно – солидный, казалось бы, человек! Он мог просто скопировать, а он украл. Какой-то клептоман, честное слово.

– Давно?

– В прошлом году. Теперь в архив ему путь заказан. Да его все в городе знают! Он работал в третьей школе учителем истории, потом – в музее, оттуда его выгнали – была одна некрасивая история. В общем, его отовсюду гонят. Если не ошибаюсь, у него был условный срок или штраф за раскопки в заповеднике, искал там клады. Причем с металлодетектором. Знаете, Алик, между нами: он мне нравился. И всем нашим тоже – обходительный, всегда скажет что-нибудь приятное или смешной случай расскажет про своих учеников. Когда его выгнали из музея, он говорил, что его подсидели, потому что директор собирался на пенсию, а его прочили на его место, и коллектив был недоволен, потому что у них там полная анархия: хочу – работаю, хочу – нет, прогулы и беготня по лавкам в рабочее время. А с ним такие номера не проходят. Потом Леночка Стецько из музея рассказала, что он украл личную печать губернатора, восемнадцатый век. И попался как-то по-дурацки – выронил ее из кармана прямо при всех. Конфуз был страшный! Просто удивительно, его все время ловят, какой-то прямо невезучий. Тогда мы тоже стали присматриваться и поймали его с картой. А на про́водах директора музея его опять поймали прямо у того в кабинете, копался в бумагах. Директор собрал всякие ненужные бумажки в коробку, приказал завхозу сжечь, а Костя рылся там. Ну, его опять поймали и выгнали. Какой-то неудачник, честное слово!

– Он один у вас такой шустрый? – спросил Алик.