Закон парных случаев

Он держался на расстоянии и только чертыхался сквозь зубы, наблюдая ее финты и подрезы, и перевел дух, только когда она криво запарковалась на площадке у «Мегацентра». Ему было видно, что она сидит в машине неподвижно, запрокинув голову, и он подумал, что ей стало плохо. Усилием воли Шибаев удержался от желания немедленно бежать и спасать, приказав себе: «Сидеть!» Посмотрел на часы: было без трех двенадцать. Он вдруг ощутил спазмы в желудке и перед его мысленным взором появилась большая тарелка жареной картошки с парой котлет. Он сглотнул невольно – у него мелькнула мысль: гори оно все синим пламенем, сейчас бы в кафе и врубить, но тут дверца машины открылась, и Лина выбралась наружу. Вытянула руку с брелком, закинула сумочку через плечо и неторопливо пошла ко входу в пассаж.

Шибаев, выждав пару минут, последовал за ней. Он отметил, что она прекрасно выглядит, причесана и застегнута, от расхристанности, к которой он уже стал привыкать, не осталось и следа. На ней была короткая пестрая юбка и голубая блузка с короткими рукавами, волосы подняты на затылок и свернуты в ракушку. Она не торопясь шла мимо бутиков, останавливалась, рассматривала витрины, иногда заходила внутрь, и тогда он напрягался, так как терял ее из виду. Шибаев слонялся вокруг, рассматривал не нужное ему барахло, косметику, бижутерию, поглядывая в сторону бутика и боясь ее пропустить. Народу было прилично, в основном женщины, и смотрелся он нелепо – так ему думалось. Тем более приходилось держаться близко к Лине, что также напрягало. Это была не его территория, он казался себе великаном в стране лилипутов. Понимая, что бросается в глаза, он словно старался стать меньше, заходил за углы, нагибался над витринами, доставал из кармана какие-то бумажки и с серьезным видом их рассматривал или стоял, прислонившись к стене и делая вид, что звонит. Лина выходила из бутика, он вздыхал с облегчением и шел следом, стараясь не упустить ее в толпе.

Удивительно, раньше он не замечал, как много здесь женщин. Хотя в последний раз он был здесь в прошлом году, если не считать того, когда они столкнулись, и она опрокинула стаканчик с кофе. Шибаев шкурой чувствовал, что заметен и бросается в глаза, его уловки оставаться незаметным никого не могут обмануть – он ловил на себе подозрительные, как ему казалось, взгляды женщин. Ему не приходило в голову, что они смотрят на него как на здорового красивого мужчину, с удовольствием и интересом, и он выдумывал себе бог весть что. Голова раскалывалась, мир вокруг слегка покачивался. Чертово кресло! А на вид вполне удобное. И коньяк из бара ее покойного мужа. Теперь еще лавки с тряпками… Пора завязывать, Шибаев. Что ты пытаешься себе доказать – черный человек существует? Живьем или как символ? В ее больной голове? И поэтому толкаешься в толпе, вызывая нездоровое любопытство: а чего это он крутится около лавок с женскими тряпками?

Она выходила из очередного бутика, и он вздыхал с облегчением. Конечно, Шибаев преувеличивал, в толпе он был не единственной мужской особью, имелись и другие, с женами или подругами, скучающие, торчащие у примерочных кабинок, бросающиеся по первому зову оценить и типа высказать критические замечания – на самом деле от них требовался один лишь «одобрямс». Одного такого скучающего Шибаев заметил на втором этаже – парень, казалось, повторял все его телодвижения: пялился в телефон, рылся в карманах, изучал какие-то бумажки. Высокий, черноволосый, узкоплечий, в джинсах и черной футболке. Шибаев видел его торчащие лопатки и заросший затылок. Его внимание привлек еще один, здоровенный бугай в черных очках, с кучей фирмовых торб в одной руке и мороженым – в другой. Потом еще один, маленький, суетливый, похожий на карманного воришку – он как-то подозрительно терся около женщин, иногда касался их плеча или локтя и тут же отскакивал. Был еще один, сутулый и седой, с палкой, стоящий около бутика как часовой, видимо, ожидая супругу. Шибаев видел, как из дверей выпорхнула молодая женщина, почти девочка, старик встрепенулся и поспешил ей навстречу.