Закон подлости

В спортзале, как я и ожидала, настоящее вавилонское столпотворение. Кто-то поправляет волосы, разглядывая себя в зеркале, кто-то губы красит — смех, да и только! Выдыхаю с облегчением, когда вижу Рейва, активно машущего мне со второго ряда трибуны. Пока протискиваюсь к нему, краем уха улавливаю ещё несколько неоригинальных комментариев по поводу внешности моего Макса. Надо же, моё ревнивое сердце больше не трепещет в предсмертной агонии. Видимо, у меня начинает вырабатываться иммунитет.

Рейв занял для нас обоих места в самом центре зрительской трибуны, откуда открывается идеальный вид на центральную часть зала с разложенными тренировочными матами.

— Так и знал, что ты придёшь! — блондинистый пижон встречает меня с обольстительной улыбкой на лице, распахнув свои объятия.

Прижимаюсь щекой к его груди, вдыхая свежий аромат дорогого парфюма. Он пахнет другом. И заботой. Его тепло успокаивает меня. До этого момента я даже не предполагала, насколько сильно была взвинчена из-за Виктории. Слегка приобнимаю Рейва в ответ, чтобы он не напридумывал себе лишнего.

— У тебя новые клубничные духи? — Рейв немного отстраняется и начинает щекотно обнюхивать мою шею, вызывая у меня непроизвольный приступ смеха.

И ровно в этот момент раздаются громкие хлопки в ладони, привлекающие внимание всех собравшихся. Повернув голову в сторону звука, я встречаюсь глазами с Максом. Он резко отводит свой взгляд, но я успеваю заметить промелькнувший в них арктический холод. Убрав руки в карманы своих спортивных штанов, он принимает вид грозного тренера. По его поджатым губам я понимаю, что он не в духе, и, кажется, догадываюсь почему. Рейв явно перегнул палку в своих дружеских жестах, и меня бросает в жар от внезапно нахлынувшего чувства вины. Перед ними обоими.

Рядом с Максом с серьёзным выражением лица стоит ректор Браун. Именно он «аплодировал», чтобы угомонить разбушевавшихся студентов. Усаживаемся с Рейвом по своим местам, приготовившись к захватывающему зрелищу.

— Добрый вечер, мои дорогие! — Брауни приветствует всех искренней улыбкой, ухватившись за подтяжки своих широких брюк.

Его довольно грузное телосложение и немолодой возраст с лихвой компенсирует никогда не унывающий вид. В том числе и за это его уважают все студенты без исключения. О том, что он добродушный человек, я поняла ещё после того, как он сжалился над теми стервами, что стащили мою сумку.

— Руководство университета с радостью откликнулось на ваши многочисленные просьбы, — делает паузу, словно хочет растянуть удовольствие от своего выступления, — поэтому позвольте представить нашего нового тренера по волейболу, а также инструктора по самообороне в одном лице: Макса Кроу! — вытягивает руку в сторону Макса, который, слегка улыбнувшись, сдержанно кивает головой в ответ.

Толпа ожидаемо взрывается овациями. Я тоже начинаю хлопать, правда не так вдохновенно, как это делают девушки вокруг меня. После ректора своё слово берёт наш новый «тренер»:

— Не буду вас томить, поэтому предлагаю сразу приступить к первому занятию. — Потерев ладони друг о друга, он окидывает трибуну беглым взглядом, избегая той зоны, где сижу я, разворачивается к нам спиной и размеренным шагом направляется к матам, предоставляя одичавшим студенткам отличную возможность заценить его крепкий зад. — Но для начала мне понадобится один доброволец, на котором я буду отрабатывать разные приёмы.

После этих слов Макс оказывается вне моего поля зрения, так как весь обзор перекрывают поднятые руки. И как он будет выбирать подопытного кролика? Вернее, крольчиху.

— Можно мне попробовать? — слышу голос Виктории со стороны первого ряда. Она единственная осмелилась подать голос. Надо отдать должное, эта девица — не промах.

— Ты сейчас палец откусишь.

Я даже не заметила, как стала грызть подушечку большого пальца, пока Рейв не убрал мою ладонь от лица.

Лес рук передо мной резко исчезает, и я вновь вижу Макса, в направлении которого с грацией гибкой львицы уже движется Виктория. Он смотрит на неё в упор, приветливо улыбаясь. Мне видно только её спину, но готова поклясться, она ему вовсю демонстрирует два ряда идеальных зубов, как краб Себастьян из «Русалочки».

Внутри всё резко холодеет. Кровь будто перестаёт бежать по моим венам, а сердце начинает биться в бешеном ритме в погоне за таким необходимым кислородом. Мои внутренности затягиваются в тугой узел, парализующий все нервные окончания разом. Мой здравый рассудок словно отделился от тела, заставляя себя чувствовать водителем огромного грузовика, у которого отказали тормоза. Я не могу ни спрыгнуть, ни остановиться. В обоих случаях разобьюсь насмерть. Во мне зарождается ранее незнакомое неуправляемое чувство: чувство собственничества. Оно сковывает меня, не даёт пошевелиться или хотя бы сделать вдох. Что я там говорила про иммунитет? Забудьте! Кажется, я заболела неизлечимой болезнью.