Закон подлости

Его скривившееся от отвращения лицо и взгляд, направленный на парня с листовками, сначала сбивает меня с толку. Перевожу глаза на последнего, и меня накрывает приступ безудержного хохота, когда я понимаю, что этот чудак решил ответить Максу взаимностью, нацепив кокетливую улыбку. Куда катится мир!

— На тебя даже парни западают! — усаживаясь рядом с Максом, не могу не поддеть его, вытирая слезы, проступившие в уголках глаз от смеха.

— Я польщён, — он резко трогается с места, бросив последний презрительный взгляд на раздосадованного юношу.

— А я ещё ломала голову, почему этот разносчик листовок меня не замечает. — кошусь на него, поигрывая бровями. — Оказывается, его задний радар настроен только на тестостерон!

На это он лишь невесело ухмыляется и сосредотачивается на дороге.

— Мэгги просила заехать в департамент. Никуда не торопишься?

— Я вся в твоём распоряжении, — рассеянно отвечаю, потому что увлеклась перелистыванием десятков сообщений от Рейва, начиная от «Почему ты меня не подождала?» и заканчивая «Дай свой адрес».

Только этого не хватало! В тот день я так и не сказала ему ничего, как обещала Максу. Я ещё не придумала, как помягче намекнуть о том, что его знаки внимания начали меня смущать, а он уже ко мне домой навострил свои лыжи (водные, конечно). Всё-таки Глория права. Блондин ко мне неравнодушен. Пишу извинительное сообщение и понимаю, что боюсь его обидеть. Стираю. Спустя несколько секунд и вздохов снова пишу. Рейв в сети, и наверняка ждёт мой ответ, гипнотизируя экран.

— Дай сюда! — Макс решительно выхватывает мой телефон из руки, не дав опомниться.

— Какого…

Всё происходит настолько быстро, что я не успеваю как-либо среагировать. Он переплетает наши пальцы, прямо из мессенджера делает их снимок, который сразу отправляет сообщением Рейву, снова перекладывает несчастный аппарат в мою ладонь и как ни в чём не бывало продолжает следить за таймером на светофоре. Окно нашей переписки с блондином было всё это время открытым, поэтому, когда вижу статус «прочитано», столбенею в ожидании ответа. Но его нет. И, по-видимому, не будет, потому что мой друг молча выходит из сети.

Отличный ответ на просьбу дать адрес — прислать фото с мужской рукой, на запястье которого красуются часы Rolex. На душе становится гадко, потому что это выглядит, как насмешка. Что я скажу при встрече? «Извини, мой мужчина — неандерталец»? или «Извини, я дрянь?»

— Я решил твою проблему, — Макс сухо отвечает на мой непроизнесённый вслух вопрос.

— Мою? — моему возмущению нет предела. — У меня не было никаких проблем, пока ты не заявился в университет!

— И очень вовремя заявился, как я посмотрю, — кидает небрежный взгляд на мой телефон, как если бы я держала в руке голову Рейва.

— Кто бы говорил! Уже успел оценить формы своей подопечной? — обрисовываю в воздухе контур пышной груди, намекая на буфера Виктории. Она который день щебечет о своём прогрессе на уроках самообороны, на которые я тоже не ходила с тех пор.

— Кто-то ревнует? — приподнимает бровь, продолжая следить за дорогой.

Наблюдаю, как на лице Макса появляется удовлетворённая улыбка. Он даже приосанивается, расправляя широкие плечи. Гордый павлин, распустивший свой прекрасный хвост перед самкой, отдавшей ему своё предпочтение.

— Не ревную, — щёлкаю языком и впериваюсь в подвижную фигурку полицейского, закреплённую на панели перед моим носом. Он держит пистолет обеими руками, целясь в пространство перед собой, поэтому, когда верхняя часть его туловища поворачивается туда-сюда, создаётся впечатление, что он сомневается, в кого выстрелить: в меня или водителя. Забавно. Я даже присмирела, пока наблюдала за этим «вечным двигателем».

— Откуда у тебя этот дружок? — останавливаю указательным пальцем фигурку так, чтобы «под его прицелом» оказался Макс.

— Приятель подарил.

— Ещё один поклонник? — дразнить его стало моим хобби.

— Лили, ты напрашиваешься? — Макс паркуется возле департамента и оглядывается по сторонам, убеждаясь в отсутствии лишних глаз.

— Это месть за тот беспредел, который ты устроил в моей личной переписке, — перехватываю его лукавый взгляд и в знак протеста высовываю язык, который перетягивает на себя всё его внимание.

Ухмыльнувшись, он несколько мгновений смотрит на мои губы, будто взвешивает все «за и против», чтобы поцеловать их, а потом просто бережно поправляет мои волосы, глядя в мои глаза с такой нежностью, что на мгновение у меня возникает ощущение, будто он хочет что-то сказать. Вместо этого Макс лишь проводит по моей щеке тыльной стороной ладони и, отстегнув мой ремень, произносит: — Пойдём.