Закон постоянного невезения

О Михалине Колек я знала довольно много, хотя это трудно было назвать знакомством. Какая-то невероятно ошалелая обожательница Доминика, которую мне постоянно ставили в пример по поводу того, какую пользу должна приносить женщина. Возможно, по его мнению, мне нужно было видеть в ней соперницу и стараться ее превзойти.

– Постольку, поскольку. Знаю, что есть такая, два-три раза вроде бы ее видела, но никогда в жизни с ней не говорила.

– А откуда вы знаете?

– Секундочку. Что откуда я знаю?

– Что она вообще есть? И как выглядит, ведь если вы ее видели…

– О ее существовании меня проинформировал пан Доминик. Я увидела ее с ним, спросила, что это за монстр, он сообщил мне ее фамилию, и все. Если он соврал, я на себя ответственности за это не возьму и прошу на меня все не валить.

– Да нет, что вы! А может быть, вы знаете, где жила пани Колек?

– Не имею ни малейшего понятия.

– А где живет сейчас?

– Тоже не знаю.

– Но хотели бы знать?

Я удивилась еще больше.

– А на кой шут мне такие важные сведения?

Страшно мне интересно знать, где живет пани Колек! Да пусть себе живет хоть в шалаше в лесу или в Королевском замке, меня это не касается. Как-нибудь проживу, не зная этого!

– И все же я вам скажу. Теперь она живет в Служевецкой Долинке, а вот раньше она жила на Ружаной, дом три, квартира шестнадцать.

– Ну и что? – спросила я, прежде чем до меня дошел смысл того, что сказал майор. – Мне что – к ней в гости идти? Не хочу!

– А может, тебе все же стоило бы сходить? – ядовито буркнула тетка Иза. – Выразить свои соболезнования…

– Все равно не хочу.

Майор все это стерпел, однако отобрать у себя инициативу не позволил.

– А это вам ни о чем не говорит? Предыдущий адрес?

Я пожала плечами, что наиболее точно выражало мое отношение к этому делу.

– Похоже на то, что пани Колек давно уже прибрала к рукам пана Доминика. Или наоборот. Может быть, вам лучше было бы задать все эти вопросы ей, а не мне?

Майор ничего не ответил на мое любезное предложение, зато вмешалась бабушка.

– Я вижу, что беседа несколько затягивается, – с укоризной произнесла она. – Мы все уже поужинали, однако мне представляется, что кое-какие напитки просто необходимы. Если вина моей внучки все еще в полной мере не доказана и имеются определенные сомнения, думаю, что господа могут проявить некоторый такт и принять участие. Ольга что-нибудь приготовит. Прошу!

Тетку Ольгу вынесло из-за стола, однако ее недовольство прямо-таки зазвенело в воздухе. Майор не устоял перед бабушкой, поскольку перед ней не устоял бы даже стол, и скромно попросил чаю, а сержант последовал его примеру. После чего опять вылезла та же тема.

– Как по-вашему, насколько вы сумели заметить…

Как пан Доминик относился к пани Колек?

Я уже начала терять терпение с этой идиоткой Михалиной, поэтому тяжело вздохнула.

– Не имею никакого понятия и могу предположить абсолютно все. В те времена мне казалось, что он считает ее чем-то вроде верного слуги, но я могу ошибаться. А вы не могли бы спрашивать меня о чем-то таком, что касается меня лично и о чем я хоть что-то знаю? Я охотно вам отвечу.

– Да пожалуйста, – легко согласился майор. – Там, во Владиславове, вы не смогли вдвоем выключить сирену, и вам кто-то помог. Вы случайно не знаете, кто это был?

– Случайно знаю, – ответила я и вдруг задумалась. Ведь этот тип мог соврать что угодно, документов его я не видела, и что же я тогда знаю? Ничего. Хотя нет, о Еве Дарко он говорил, как настоящий сын… – Я хочу сказать, что он представился: Лукаш Дарко, сын Евы Дарко, той самой гениальной проектировщицы интерьеров. Думаю, что он сказал правду. Работает таксистом.

– Таксистом? И что – он был там по службе?

– Наверное да, так как ждал клиента. И дождался.

– А вы сами этого клиента видели?

– Видела. Настолько, насколько можно увидеть в темноте с расстояния больше десяти метров. Какое-то существо в брюках обозначилось рядом с его машиной и село в нее, так кто же еще, как не клиент, правильно?

– Мужчина?

– Вот этого я не могу сказать. Теперь и женщины ходят в брюках.

– Я так понимаю, что вы разговорились?

– Точно. На крыльце у Элеоноры. Мой двигатель работал, а мы сторожили, чтобы никто этим не воспользовался. Примерно полчаса – минут сорок.

Потом появился клиент, и компания сама собой распалась.

– То есть Лукаш Дарко уехал оттуда около половины двенадцатого. А когда он приехал? Это не упоминалось в разговоре?

– Нет. Думаю, что не утром, потому что никто бы не удержался, чтобы не сказать о целом дне ожидания. Мы больше говорили о вкусах, об автомашинах вообще… Ни о чем конкретно.

– Понимаю…

Что-то мощно грохнуло. Тетка Ольга не справилась с моей кухней, вместе с грохотом мы услышали ее отчаянный крик. Я уже хотела броситься туда, но меня удержал каменный взор бабушки. Мы все еще недвижно торчали у стола, в кухне что-то фарфорово звякало, казалось, что тетка уже одерживает верх над стихией, как вдруг очередной ее крик заставил нас подскочить. В нем звучал смертельный ужас.

В одно мгновенье в кухне оказалась вся компания, за исключением бабушки. Бабушка величественно прибыла чуть позже.