Закон шагов. Книга первая

Будь они дома, в Валкане, Хоно бы, конечно, посмеялся вдоволь — не со зла, а так, в пику девчачьим фантазиям. Сила жреца внушала уважение даже магистру, который был посильнее их с сестрой вместе взятых! Какое еще «побаиваться»? Побаиваться прибить случайно, разве что. Но с тех пор, как все полетело кувырком, подшучивать над сестрой желание пропала=о. И, по справедливости — не так уж редко Ная оказывалась права.

— Он силен, он много знает. — сказал Хоно. — Как же он может нас бояться?

— Ну, не совсем бояться… Это… Ну… Не знаю даже, как объяснить.

— Вот. Когда узнаешь — рассказать не забудь, — не удержался и съязвил-таки Хоно.

— Вредина ты все-таки, Хо, — улыбнулась Ная. — Как твоя нога, не отвалилась еще?

— Зато ты больно добрая. Может, все-таки нагрузить тебя вместо лошади? — фыркнул Хоно.

Сестре — то ли потому, что быстро ко всему привыкала, то ли из-за того, что все девчонки выносливы — дорога давалась легко, как прогулка, хотя мерзла по ночам и тряслась в седле она наравне со всеми. Хоно, разумеется, за нее был рад, но ее подколкам по этому поводу — как бы сказать… Впрочем, пару раз досталось и явно уставшему за последние дни магистру, что несколько утешало.

Ная рассмеялась.

— Если предложите лошадиную порцию еды — я согласна об этом подумать.

Нет, она была решительно неисправима. Хотя…

— Ты правда любишь овес, девушка? — Из рощицы, отделявшей их от дороги, следом за псом вышел улыбающийся Собачник. Хоно заметил их чуть загодя, а Ная от неожиданности чуть не подпрыгнула на месте.

«Так-то, сестренка! — Хоно спрятал довольную улыбку. — И кто кого побаивается?»

— Я имела ввиду немного не то, но, в общем, да, — смущенно пробормотала Ная.

— Тогда поздравляю, — Собачник скинул с плеча небольшой мешок. — Тут ты уела даже меня: я часто бывал в Галше, так что овес мне, признаться, надоел.

— А ничего другого достать не получилось, да и овса не в избытке. — У подошедшего магистра Лина в руках мешок был еще меньше. — В этом году урожай лучше, чем в прошлом, но местные не хотят продавать ни за какие деньги, и нам едва ли в рожи не плюют. Боятся голода больше, чем нашего грозного жреца. Недоработка, а, господин Собачник?

Магистр был раздосадован и зол — по очередности, завтра возиться с плохо очищенным зерном и долгой готовкой предстояло ему. А сегодня давиться остатками рыбы и черствых лепешек.

— В Галше ходят слухи, что я добрый, — оскалился жрец. — Убил зимой гораздо меньше людей, чем, по их мнению, мог бы. Можно это назвать недоработкой?

— Мне откуда знать — меня там не было… — пробормотал магистр. — Ладно, поехали отсюда, пока я не вернулся в деревню и не пустил кого-нибудь из местных на жаркое.

— И кто из нас «грозный»? — миролюбиво усмехнулся Собачник.

Следующим утром, после двухчасовой готовки, Хоно бы точно ответил — «магистр», хотя серое жидковатое варево получилось у него неплохо, уж всяко лучше жесткой сухой рыбы. Магистр ворчал и злился, жрец то огрызался, то отшучивался, Ная наслаждалась жизнью, Хоно старался поменьше думать о ломоте в мышцах, мозолях и будущем, побольше — о том, что вокруг. Так прошло четыре дня, четыре ночи и еще полдня.

* * *

По настоянию жреца города они объезжали стороной, поэтому за все время пути от Валкана до сюда, не считая каторжников, на дороге им встретилось не больше трех десятков человек: хьор-гвардейцы, сопровождавшие экипаж почтовой службы, и две маленьких пеших группы бродяг, еще не успевших прибиться к стоянкам. В отличие от бродяг, двое вооруженных всадников в одинаковых бордовых плащах, вывернувшие из-за поворота, выглядели опасно. Сразу вспомнилось тело в сгоревшей хижине, полные непонятных намеков разговоры жреца и магистра о стычках и бандитах.

— Что это за люди? — спросила Ная у жреца. Собачник молчал и все так же ехал неспешным шагом, но по напряженной спине было заметно — ему эта встреча не нравилась.

— Государственные служащие, — негромко сказал магистр.

Когда они почти поравнялись, старший из всадников, бородатый мужчина крепкого вида, придержал взмыленную лошадь.

— Доброго дня, господа, да не потускнеет над вами свет Солнцеликого Абхе! Неужели вы не узнали меня, господин жрец?

Хак дважды коротко тявкнул. Обветренное лицо бородача покрывали крупные светлые рубцами, как бывает от перенесенной в детстве струпянки, а правая ноздрю и обе губы были рассечены напополам, отчего при улыбке обнажались до десен неровные желтые зубы.

— Да пребудет с тобой тепло его, Кеман, — выдохнул Собачник, как показалось Хоно, с большим облегчением. Расслабился и тот, кого Собачник назвал «Кеманом» — видимо, настороженность жреца от него не укрылась. Второй всадник, щуплый юноша в низко надвинутой на глаза шляпе, держался в стороне. — Сказал бы, что рад неожиданной встрече, — продолжил жрец, — но сомневаюсь, что ты просто так оказался поодаль от Дакена.

— Возможно, нам есть, о чем поговорить? — спросил Кеман с нажимом.

— Вряд ли я или мои спутники могут тебе чем-то помочь, — покачал головой Собачник. — Меня не интересует политика. Мы движемся к стоянке у Черного озера. Сантен и все остальное нам не по пути.