Закон шагов. Книга первая

Ближе к вечеру все «гости», кроме жреца, под присмотром одной старшей дочери Миры пошли осматривать стоянку. Навыки бродяг поражали. За короткий срок поставить столько — около половины от нужного числа! — укрытий, и это почти безо всякого хьорхи: оно у бродяг худо-бедно стабилизировалось только после пару десятков дней на одном месте.

На удивление, в Приозерье было немало железного инструмента, и даже собственная маленькая кузня, где инструмент чинили и переплавляли гнутые и почерневшие от пожаров гвозди для тех, кому они были необходимы; но металл был плохой, мягкий. Зимние укрытия бродяг — сколько их видел Лин — обычно не блистали разнообразием, но Приозерье отличилось и в этом: кроме привычных конусовидных шалашей в семь шагов, и немногочисленных срубов, в которых жили вперемешку наиболее слабые и наиболее уважаемые и влиятельные бродяги, Лин насчитал еще с полдесятка разных времянок. Кроме того, на стоянки было необыкновенно много оружия: постоянно навстречу попадался кто-нибудь то с луком, то с окованным копьем, не говоря уже о топорах, которые годились не только для рубки леса.

Вскоре Лин научился различать людей Тихого и коренных приозерцев, которых было большинство: бродяги работали вместе, но приозерцы немного отличались внешне, более смуглой кожей и темными волосами: сказывалось родство с икменцами и ирдакийцами.

Были на стоянке и животные: собаки, ослы, лошади, среди которых за частоколом паслась сейчас Рыжая. В небольшом загоне обнаружилось несколько коз, среди которых величественно расхаживал карликовый однорогий козел.

— А я думала, они выдуманные… — Ная, увидев его, растерялась.

Козел был что надо: по пояс в холке, но мохнатый, с чисто окрашенным черным рогом в полторы ладони, точно посередь лба.

— Диких таких на Шине нет — их разводят на Ардже и морем привозят сюда, — сказал Лин. — Там на равнинах их, говорят, много, на крупных особях даже ездят верхом. Хотя не понимаю, как их можно приучить — шкодливые и агрессивные животные. У нас был один в резиденции, какие-то шутники подарили смотрителю.

— Завозят… Зачем?

Лин вздохнул. Ная должна была про это хотя бы мелком слышать — раз уж отчим занимался шерстью и тканями. Но неуважаемый господин Фара Орто, похоже, мало внимания уделял не только приемным детям, но и своему основному предприятию.

— С Арджа завозят мужских особей — чтобы они крыли обычных коз, — объяснил Лин. — Выживают только детеныши-самки с нормальными рогами, зато с хорошей шерстью, и дают много молока.

— У нас козы не должны были остаться, продать не смогли, — подала голос провожатая-девчушка. Ей было лет семь, и она от всей души недоумевала — в чем интерес разглядывать и обсуждать каких-то там коз.

— Понятно, — с серьезным видом кивнула Ная. — Лин, ты же у себя, в резиденции, животными занимался?

— В основном, да.

— Много существует таких, которых нет на Шине, но есть еще где-то в мире?

— Да сколько угодно. На Ирдакие разводили летающих хорьков — крылхов — и пытались использовать почти так, как мы сйортов. Но это не птицы, а летающие зверьки. Черно-коричневые, с вытянутой тушкой и кожистыми крыльями, и мордочкой, как у хорька — только уши больше и оттопыренные. Крылхов приходилось подолгу специально обучать, приучать с самого рождения к рукам — сразу по нескольку детенышей. Тогда они, если увезти их вместе, обычно возвращались к гнезду за сорок-пятьдесят миль. Это гораздо меньшее расстояние, чем покрывают сйорты, и летали крылхи только по ночам. К тому же, они все равно часто терялись — поэтому на Шине мало кто пытался разводить.

— Удивительно…

— А я слышала про крылхов, — важно сказала маленькая провожатая. — Когда в ночь Катастрофы почти все люди на Ирдакии погибли, крылхи поднялись высоко в воздух. Те, что не задохлись от пепла и выжили, носились над развалинами и кричали. Это долго продолжалось. Почти все они умерли от голода, но некоторые стали дикими.

Девочка рассказывала это с таинственными паузами, как страшную, но забавную сказку.

Лин вздрогнул: «Вот какие они, дети, для которых Катастрофа стала привычным фактом…»

Самому ему эта история, выдумка или быль, — он слышал ее раньше — казалась чудовищной: тысячи верещащих перепуганных зверьков, ищущих своми гнезда на изуродованной земле, в которой погребены их хозяева…

Ная и Хоно родились уже после Катастрофы, но мало что знали о мире кроме того, что видели сами, а видели они всего ничего — потому сказочка им тоже интересной не показалась; оба они спали с лица.

«Беру свои слова назад: единичные плюсы в манере воспитания господина Фара Орто, все же, были. — Лин скривился от прострела в пояснице. — Да что ж за день сегодня такой!».

— Ладно, на живность посмотрели — пойдемте дальше, — прервал он неловкую паузу. С любовью взглянул через забор загона на Рыжую: молодую кобылу он выторговал у валканских торговцев всего год назад, но успел к ней сильно привязаться. После спокойного пожилого коня ее живость, подвижность, игривый характер подкупали — он даже толком сердиться на Рыжую не мог, хотя поводов она давала предостаточно.