Закон сильного

Мы шли по запутанным улочкам, медленно продвигаясь в направлении парка. Точнее, я просто шел куда ноги несут, а чародейка печально брела следом, хоть я на том совершенно не настаивал. Более того, был бы даже рад, сгинь она с глаз долой, эта лишающая покоя душевная заноза. Мое присутствие чародейку тоже не слишком вдохновляло. Потерпев полный крах в попытке дотянуть откровенный вырез платья до самого подбородка, девчонка сгребла в обнимку корзину с големом, тщательно отгородившись ею от меня. Долго это продолжаться не могло, в конце концов, вышли-то мы отнюдь не на прогулку. Чем больше теряется времени, тем теснее сжимается петля. Не знаю, как насчет девчонки, а мне точно надо делать ноги из Высокого города, пока не рассеялась пыльная завеса вдохновенного лицедейства. Подозрительной бандитской душе становилось все неуютнее в местечке, для превращения которого в мышеловку достаточно усиленной охраны всего-то на двух воротах. Тогда останется разве что карабкаться через городскую стену на глазах изумленных чародеев и вплавь перебираться на правый берег. Нет, в том, что байками о Ксине Чертополохе Стрелка уже обеспечена не на один десяток лет, я не сомневался. Но такая выходка непременно возвысит меня из рядовых персонажей сплетен до звания городской легенды. Только за какой хвостатой кометой подобная слава, если посмертной она будет, к звездочету не ходи?!

– Домой возвращаться тебе нельзя, – сказал я, обращаясь к девушке. – Ты уже подумала, куда можешь пойти?

Та расширила глаза в искреннем удивлении.

– К маме… – ответила она как нечто столь же разумеющееся, как восход солнца поутру.

Кометы! Хорошо все-таки, я сдержался и не дал волю кулакам. Порой мне начинало казаться, что я имею дело с пятилетним ребенком, а не с посвященной магической школы, на два года меня старше. Именно так оно и прозвучало – не слова чародейки, ищущей покровительства высокопоставленной родственницы, а жалобный всхлип набедокурившей девчонки, бегущей укрыться за материнской юбкой. Мне неприятно было воспринимать Тианару такой. Избалованную стерву можно выкинуть из сердца, выдрать с корнями ростки никчемного чувства и выжечь оставшийся пустырь, чтоб десять лет не зарастал. Но стоило из-под образа высокомерной маленькой дряни проглянуть этой растерянной девочке, желание оградить ее от всех невзгод подзвездного мира накрывало меня с новой силой.

– Да уж, – издевательски протянул я, призывая на помощь весь запас накопившегося цинизма, – как хорошо иметь правильную маму.

– Если ты о том, что она архимагистр и глава рода, то не так уж и здорово, – вмиг ощетинилась Тианара.

А крепко я ее этим задел! Девчонка даже корзиной прикрываться забыла, перекинула ее в другую руку, принимая вызывающую позу.

– Как думаешь, почему Ползучка пропустил три десятка других девушек-теоретиков? Там ведь тоже красивые были. И глупые. А также то и другое одновременно. Но прицепился он ко мне. К чему бы, не догадываешься? – Девушка глубоко вздохнула и добавила уже дружелюбнее: – Может, тебе и правда кажется, что знатный род дает одни преимущества. В общем… Тебе, наверное, и впрямь было бы так лучше. Парень, способный, сильный, готовый за себя постоять. С удовольствием поменялась бы с тобой местами. По крайней мере на тебе не отыгрываются за дела прадеда.

– Что, старик так хорошо порезвился?

– Да нет, это я в переносном смысле. Понимаешь, первое, что во мне видят, – наследницу рода Астеш. И никому не важно, какая я на самом деле. Как выгляжу, чего люблю, чего хочу. Все решили еще до моего рождения. А то, что у меня нет ни достаточной силы, ни желания всем этим заниматься, – личный недостаток, достойный порицания. И даже мама… – Тут Тианара замолчала, словно очнувшись, и решительно замотала головой: – Нет, извини. Не стоит продолжать, иначе наговорю про маму такого, что будет потом стыдно. По крайней мере она родила меня по любви, а не из расчета, какой силы выйдет маг и с каким семейством выгоднее породниться. Но иногда мне хочется ее проклясть за это.

– Ладно, к маме так к маме, – подытожил я, хмуро оглядывая цепочки красных пятен, спускающиеся по шее и ниже. Да уж, разукрасил, нечего сказать… Вечно я сделаю что-нибудь прежде, чем подумать головой. Только в таком виде и возвращать девчонок их мамашам! Конечно, по слухам, чародейки – не самые скромные особы под звездами и с возрастом их распущенность лишь растет, но я сам лично наблюдал однажды на Козлиной горке, как потасканная шлюха из борделя Нелии распекает дочь за вызывающее платье, накрашенные губы и легкомысленное поведение. Наверное, это общее свойство всех родителей – полагать, что дети пройдут по жизни легко и гладко все ухабы и кочки, где сами они набили когда-то основательных шишек. И, право, мне совсем не хотелось проверять широту взглядов архимагистра Астеш на собственной шкуре.