Закон сильного

Долго ожидать развязки не пришлось. Двери особняка распахнулись, и на ступенях показалась высокая статная женщина. Несмотря на ранний час, она не казалась сонной или растрепанной. Ни единой лишней складки на расшитом платье, ни единого локона, выбивающегося из падающей на плечи золотистой волны. Тонкую, но притом потрясающе складную, гибкую фигуру Тианара унаследовала от матери. Издалека Далира Астеш, приближающаяся к столетнему рубежу, выглядела такой же юной, как ее дочь, не справившая и двадцати. И да – пожалуй, я ошибся, считая оригиналом Кирию. Та была всего лишь способной ученицей. Первоисточником же будоражащего женского магнетизма, наполняющего каждую черточку, каждое движение, являлась архимагистр Астеш. Даже в сомнительной компании четырех плечистых типов, у которых поверх одежды так и дорисовывались черные мантии, она умудрялась держаться с достоинством княгини. Холодным достоинством. Повстречай я эту женщину месяца два назад, ее образ поселился бы в моем воображении, лишая сна и покоя. Но, похоже, общение с ее младшими родственницами подарило мне защиту против чар этой холеной красавицы. «Да ты зажрался, сорняк», – подумал я. Может, быть чародеем и впрямь не так хорошо, как кажется на первый взгляд? Если роскошная женщина, о какой ты раньше не смел и мечтать, не вызывает ничего, кроме ленивого интереса?

В гордом молчании архимагистр Астеш проследовала к черной карете. Один из сопровождающих распахнул дверь и скользнул внутрь экипажа. Я не больно-то разбирался в чародейских правилах вежливости, но что-то мне подсказывало: такое поведение противоречит им в корне. Женщина презрительно передернула плечами. Другой боевик согнулся перед ней в приглашающем вежливом полупоклоне. С такого расстояния я не мог в точности видеть выражение лица архимагистра, но готов поспорить: от злости ту перекосило.

Шуршащий звук сзади заставил меня резко обернуться. Тианара стояла бледная как смерть. Корзина, выпавшая из трясущихся пальцев, покачивалась на мостовой, но девушка этого не замечала, остекленелым взглядом наблюдая за тем, как мать усаживается в карету. «Вежливый» боевик проследовал за ней, оставшиеся двое вскочили на запятки. Щелкнул кнут, шестерка тронулась, разворачиваясь по широкому кругу у парадного входа.

Я успел вовремя уловить момент, когда подкосившиеся ноги отказались держать Тианару, и подхватить оседающую на землю девушку. Ну что за гадство! Кажется, звезды меня ненавидят и нарочно издеваются, третий раз за утро подсовывая в мои объятия это соблазнительное тело, обладательница которого столь ясно выразила свои любовные предпочтения, в число которых не входят деревенские лопухи невнятного происхождения. Вряд ли стоит надеяться, что колючий чертополох из бандитского района устроит ее больше.

Колеса громоздкого экипажа прогрохотали по мостовой в каком-то десятке шагов от переулка, где мы укрывались. За плотными черными занавесками на окне невозможно было разглядеть и тени. Тианару била крупная дрожь. Еще бы: только что обрушился главный столп, удерживающий обустроенный мирок избалованной наследницы. Родная мать, первое по могуществу существо после Небесной, оказалась на поверку смертной женщиной, неспособной воспротивиться собственному аресту.

Я встряхнул девушку за плечи, пытаясь привести в чувство. После третьего или четвертого резкого оклика та медленно повернула голову в мою сторону.

– Надо делать ноги, – сказал я, – тут ловить нечего. А упустившая нас пятерка отправилась сюда, к звездочету не ходи.

Бесполезно. Вряд ли Тианара поняла хоть слово, судя по тому, как бессмысленно она продолжала на меня таращиться. Я ругнулся, наклоняясь за корзиной. Для этого пришлось ненадолго отпустить ее хозяйку. Так, на ногах она все-таки стоит, и на том спасибо. Я взял девчонку за руку и потянул за собой. Чародейка повиновалась механически, даже големы и те двигались куда естественнее.

Обратный путь к городскому парку показался мне вдвое длиннее, чем дорога до особняка Астеш. Боевики могли показаться из любого переулка в любой момент. Столкнуться с ними в открытую – и без того развлечение на грани смертельного, а уж драться безоружным, имея за собой привесок в виде полубесчувственной девчонки, – верный конец. Впрочем, какая разница, с оружием или без, если эти парни все равно не дадут к себе приблизиться? И будут у меня мозги уже в настоящую клеточку, а вместе с ними и все остальное!

Под деревом у перекрестка мелькнула тень. Я напрягся, готовый призвать силу и подороже продать наши шкуры…

Кошка. Обычная кошка, серая в полоску, спрыгнула с дерева и затрусила куда-то с деловым видом. Тьфу, зараза! С таким успехом я скоро буду шарахаться от собственной ауры.