Закон сильной женщины

— Они затрудняются. На первый взгляд, изображение не означает ничего, но я в это не верю. На сегодня у меня назначена встреча в историческом музее. Надеюсь, там мне смогут помочь.

— Сегодня? Только сегодня? — снова вставил Самохин. И глянул на свои часы. — Столько времени потеряно. Чего же ждали, коллега?

Воронов промолчал. Хотя мог бы сказать, что целую неделю потратил на то, чтобы обойти всех ювелиров города. Искал того, кто приложил свою талантливую руку к изделию. И попутно ждал результат экспертизы.

Промолчал.

— Итак, что у нас получается? — Полковник обхватил щепотью переносицу, осторожно положил заключение экспертов перед собой. — Что эта монета была сделана на зубоврачебном оборудовании из материала, который используется для золотых коронок. Это раз. Два — в кулон она была превращена не так давно. То есть могла пролежать в чьей-то коллекции несколько лет, пока кто-то не решил пристроить ее на своей шее. Или на чужой шее.

Среди вещей наших жертв ничего похожего не найдено. И близкие жертв утверждают, что не видели у них ничего подобного. Но эта монета была найдена под телом пострадавшей, которая осталась в живых в ту самую ночь, когда было совершено очередное убийство. У меня к вам вопрос, капитан. Что заставляет вас думать, что эта монета как-то связана с маньяком? Почему вы решили, что она не валялась на земле и случайно прилипла к обнаженному плечу Богдановой?

То, что полковник вдруг начал говорить ему «вы», Воронову не понравилось. Это нехороший признак. Огарев им недоволен.

— Я хочу выслушать ваши доводы в пользу версии, которую вы разрабатываете, капитан. Убедите меня, что вы не напрасно тратите время и деньги налогоплательщиков.

Началось. Неспроста рожа у Ильи Самохина такая довольная. Или что-то напел полковнику, успел до совещания. Или козырь какой-то в рукаве держит.

— Монета не валялась в том месте, товарищ полковник.

Воронов все так же стоял перед начальником навытяжку, чувствуя себя сопливым курсантом, а не опытным сотрудником, за плечами которого десятки раскрытых дел. Странно вообще, что Огарев требует от него подобных объяснений. Неужели всерьез думает, что Воронов не проверил все, прежде чем докладывать?

— Место безлюдное, там нет тропы, по которой ходят туда-сюда. Тупик, только пацаны курить прибегают — прячутся от взрослых. Они утверждают, что этой монеты там накануне не было. Плюс в этих зарослях обитает некий Сизов Иван Дмитриевич, пятидесятого года рождения, кличка Сизый. Бомж, наводит страх на всю округу. В заросли эти никто, кроме мальчишек, не суется. Никто, подчеркиваю. Если бы монета появилась там накануне, он непременно прибрал бы ее к рукам. Пацаны утверждают, что их утренний перекур Сизый отслеживал из кустов. И что-то даже бормотал.

— Так, ладно. — Полковник кивнул, принимая ход его рассуждений. — Ты допросил этого бомжа, как его там?..

— Сизый, товарищ полковник, — сладеньким голосом подсказал Илья Самохин и захихикал мелко.

— Сизов Иван Дмитриевич. — Воронов старался не обращать внимания на Самохина, который точно ерничал неспроста.

— Да, Сизов. Ты допросил его? Он что-то видел?

— Его не удалось обнаружить. — Воронов старался не выдать волнения голосом. — Мои ребята обзвонили все больницы, морги — его нигде нет. И на своем обычном месте он с того дня не появлялся. Тело его не обнаружено, мы проверили.

— Гм. — Полковник на минуту задумался, потом глянул на Самохина и снова сделался строгим. — А что, если это он напал на Богданову? Раздел ее, но не успел совершить никаких действий, потому что его спугнули?

— Это исключается, товарищ полковник. — Воронов покосился на хихикающего Самохина. — Сизов непременно оставил бы свой след на ее теле. Он грязный, как…

— Понял, — перебил полковник.

— Плюс ему негде взять препарат, которым ее накачали. Сильнодействующее обезболивающее, применяется при онкологии, в сочетании со снотворным. Тело Богдановой было абсолютно чистым, будто ее тщательно помыли перед тем, как оставить на пустыре, — так говорили мне врачи. Бомж таким его оставить не смог бы.

— Не смог бы. И пропал. Странно все это, ты не находишь, Воронов?

— Что, товарищ полковник?

— То, что ты уцепился за эту женщину как за единственную ниточку, которая выведет тебя на маньяка. Ты потерял столько времени, пока… — Он неуверенно глянул на Самохина — тот с каждой минутой выпячивал грудь все сильнее. — Пока твои коллеги шли другим путем. И им удалось сделать то, что не удалось тебе. Они взяли его, капитан Воронов.

— Кого? — Между лопаток снова сделалось холодно и противно, как если бы ему кто-то швырнул кусок льда за шиворот.

— Взяли маньяка. Самохин и его группа. — Полковник беззвучно пожевал губами, и снова Воронов прочел в его глазах неуверенность. — Он дал признательные показания по всем эпизодам, кроме потерпевшей Богдановой.

— Вот как, значит.

У него, честно, голова закружилась. Он не верил! Не верил, что Самохину удалось, да еще так запросто, то, что не удалось ему. Так не бывает.

— И кто же он, товарищ полковник?