Закон сохранения

– Скорее поучительное – никогда не думай, что ты самый умный и хитрый, а то плохо кончишь…

– Выражайтесь яснее! – полковник явно терял терпение.

– Пожалуйста! Как вам понравится, если я скажу, что с той стороны гайки проводится широкомасштабный секретный эксперимент? И осуществляет его какая-то земная структура, на порядок превосходящая вас как в научном, так и в техническом плане.

– Подробнее… – поедая Вадима взглядом, процедил Лейтфрид.

И Краснов рассказал. Все от начала и до конца, со всеми деталями и натуралистическими подробностями.

Лейтфрид был шокирован, но поверил. Чутье! Да и можно ли такое придумать?! Хотя окажись на его месте менее информированный сотрудник, и Вадиму пришлось бы несладко. Методы лечения острых психических расстройств никогда не отличались чрезмерной гуманностью.

Судя по тому, как засуетился полковник, ему не нравилась перспектива уже меньше чем через трое суток сгинуть в потоке лучистой энергии. Он хотел жить! Весь его давешний цинизм моментально испарился. Трудно оставаться циником, когда твоя голова лежит на плахе палача.

Заявив, что все это еще надо проверить, Лейтфрид исчез за дверью. Не иначе побежал допрашивать Глен. С такими козырями на руках он ее быстро расколет. Да собственно особого смысла запираться, больше нет. Может быть даже хорошо, что все так обернулось.

Впервые после возвращения Вадим остался наедине с собой. Он повалился на кровать, расслабился. Теперь от него уже мало что зависело, теперь пусть у полковника голова болит, он же здесь представитель власти. Правда власть, как правило, в первую очередь заботится только о себе, но тут уж ничего не поделаешь, разве что в принудительном порядке лишать чиновников инстинкта самосохранения. Интересная мысль! Впрочем – нет. Нельзя! Тогда на их место слишком быстро придут другие люди. Замкнутый круг…

Он задремал. Усталость и нервные перегрузки взяли свое. Ему приснилась Николь. Они сидели на берегу океана и о чем-то болтали, но смысл произносимых слов ускользал, таял в ее легком дыхании, в аромате волос, прятался за изгибом ее тонкой шеи, нежно проникал за глубокий вырез платья и растворялся там в сладкой истоме. Это было волшебно! Вадим трепетал от каждого случайного прикосновения, мимолетного взгляда, беззащитной улыбки. Но что-то омрачало его восторг, что-то мешало подняться на вершину блаженства. Он вспомнил свой секс с Глен – упоительный процесс многократного совокупления, и ему стало стыдно. Как он мог променять возвышенное божественное чувство на влечение животной страсти, на сиюминутный позыв взбунтовавшейся плоти. Но ведь все еще можно исправить! Нет! Поздно! Огненный смерч вынырнул из-за горизонта и ринулся прямо на них, испаряя океанскую толщу до самого дна. Николь даже не успела испугаться. Ее красивые удивленные глаза наполнились золотистыми отблесками и застыли, словно янтарная маска. Вадим остался один. По черной выжженной пустыне гулял ветер, тучи пепла кружились в траурном танце. Где-то там безмолвно порхала Николь. Вадим чувствовал ее укоризненный взгляд, гладил пальцами янтарное личико и плакал. Больше ему ничего не осталось, только пепел и слезы тех, кого он бросил, тех, кого не смог или не пожелал спасти…

Кто-то тронул его за плечо. Он обрадовался, вскочил, оглянулся. Никого?! Его тряхнули сильнее. Только тут Вадим догадался открыть глаза. Он сидел на кровати, ему в лицо заглядывал Лейтфрид, позади маячила Глен.

– На том свете отоспитесь, Краснов, – нетерпеливо бросил полковник. – Следуйте за мной.

Стараясь не смотреть на Глен, Вадим вышел в коридор. Лейтфрид вел их довольно долго. Одна лестница сменялась другой, за поворотом налево следовал поворот направо. Вадим быстро сбился со счета. В итоге они оказались в просторном гостиничном номере с единственным окном, смотрящим в небо. На кроватях лежала свежая одежда, холодильник был забит продуктами.

– Поживете два дня здесь, – сказал полковник. – Взаперти. Не пытайтесь сбежать – не получится, да и незачем. Я сам подготовлю корабль. Мы должны вывезти с планеты всю ценную информацию.

– А нас еще относят к разряду чего-нибудь ценного? – язвительно спросила Глен. – Или как?

– Пока – да, – без тени иронии сообщил Лейтфрид. – Вы мои главные свидетели. Келли тоже заберем. Она знает не меньше вашего.

– А остальные колонисты? – буркнул Вадим.

– Им я помочь не в силах, на орбите нет ни одного транспортника. Оно и понятно – только что пройдена зона Трансляции. Первый рейсовый грузовичок прибудет через неделю. Из прочей мелочи, способной достичь Земли, на ходу лишь старенькая «Игла» – десять анабиозных камер, три года пути. Выспимся на всю оставшуюся жизнь… если вообще долетим. И кстати, без моей команды вам бы ее никто не дал.

– Тогда почему мы должны сидеть под арестом? – недовольно поинтересовалась Глен. – Неужели вы думаете, что нам захочется сболтнуть лишнего?

– Я не думаю, я действую по инструкции Службы Безопасности, – отрезал полковник. – Не скучайте… – Он направился к двери.

– Стойте! – вскинулся Вадим. – Я требую забрать с Теллуры еще одного человека!