Закон сохранения энергии на небесах

Госпожа не объявилась, делать было особо нечего, простой трудолюбивый люд разошёлся, прихватив кое-что ценное, но особо упрямые решили нести свою службу здесь в ожидании этой загадочной госпожи. Дураки. Не знают, что инициатива наказуема.

Йеча с трудом разлепил глаза. Тело было точно окаменевшее, а голова болела как после браги старосты. Кажется, он не лежит, а стоит на коленях, его то ли привязали, то ли приковали за руки к стене… Нет, не к стене: тонкие цепи обернуты вокруг колонн. Но дальше не видать, темно. И довольно прохладно.

Во имя всех гнёзд йетиманси, что произошло? Неужели он дал волю гневу и обиде? Как недостойно… Наверное, он в тюрьме, и скоро сюда явится кто-нибудь из средних чинов ши-цза, чтобы расспросить его с пристрастием. Наверняка начнутся вырывания ногтей, зубов, в его случае ещё и вибрисс, в ход пойдут раскалённые щипцы, иглы, костоломы… А потом либо вечность в сырой темнице и гниющие лёгкие, либо бамбуковый кол, что войдёт в задний проход и выйдет в районе загривка. Во время войны в Эдеме так казнили йетиманси-дезертиров. Они были живы ещё дней пять, на них слетались отвратительные мухи. А для особой острастки некоторых обмазали мёдом, и к ним прилетели ещё и пчёлы.

Может быть, тогда, два десятилетия назад, он всё же сошёл с ума?

Вскоре Йеча обнаружил, что его держат не только цепи: всё тело опутано тонкой, но прочной нитью — паутиной подлесников. А ещё что на нём только длинная рубашка, причём не его. Поэтому так холодно. Чувство давления в голове было также объяснимо: ему стянули челюсти. Правда, неплотно, всего лишь чтобы избежать укуса.

Йеча дёрнулся ещё раз, и цепи звякнули. Звук усилился эхом и разошёлся по всему огромному пространству. Откуда-то сверху довольно пискнули.

Лист спустился пауком по гобелену. Он был уже вовсе не тем неухоженным немытым заучкой в лаборатории, он был господин Предрассветный: светлая одежда странного для Тянь-Чжунго кроя, роскошная шевелюра, заколотая гребнем на затылке, и общее ощущение прохладной лунной ночи, исходящее от него.

— Хоть ты почти не изменился за эти двадцать плюс-минус лет, но очевидно, что ты стареешь: меня удалось тебя вырубить! Причём почти на двое суток. Но полагаю, что мне помог твой недосып и твой марафон в несколько десятков ли[1].

Что ж, ситуация куда лучше, чем могла быть. Всего лишь Лист. Но Йеча действительно неправ, он поступил до ужаса отвратительно. Придётся извиняться и искупать вину.

— Мфе офень фаль, — еле произнёс пленённый мастер. — Фто я мофу сдфелать?

Лист двигался от стены к нему, ступая изящно, неслышно, скользя как лунный луч по мраморном полу. Его чёрные глаза блестели, отражая свет от немногих ламп: окна были плотно задёрнуты тяжёлыми портьерами. Неизвестно, был ли на улице день или уже ночь.

— Рад, что ты мыслишь в нужном направлении. Как всегда. Почти всегда. — Голос Листа был вкрадчивым и журчащим, но далеко не таким эмоциональным, как во время их встречи. Непонятно, какую эмоцию он сдерживал. Если вообще испытывал. — Но не тогда. Помнишь, как нам было здесь весело? Особенно вот там!

Он указал рукой на большое хозяйское кресло, которое называли троном. Йечу передёрнуло: ещё бы забыть такое! Обшивка там была другой, её поменяли после… после того, что они устроили. Не полностью сами, их подбили люди, такие же пьяные и неадекватные от экстаза. Но всё это в прошлом.

— У тфебя фой флинок, фуфть это фудет гарафтия ифполнения моефо слофа, — снова попытался вести переговоры Йеча. — Мфе нифя нафолго пофифать Каменфые фофны.

Лист подошёл почти вплотную и сел на корточки. Одно колено, правда, хрустнуло. Две чёрные дыры заглянули, казалось, вглубь сознания.

— Знаешь, чего я хочу?

"Откуда, во имя моего погибшего мира?"

Лист широко осклабился и выдохнул:

— Дракона!

Йеча издевательски фыркнул, но тут же его глаза заслезились от боли из-за десятков переплетений нитей, вошедших в его тело. Кажется, на пол закапала кровь.

— Да, дракона, — Лист с показушным равнодушием покачал головой. — Звучит, как луну с неба, да? Но в небесной стране это реальность. Достаточно людей, батрохов, плетунов и йетиманси видели, как ты и какая-то человечишка улетали верхом на бирюзовом драконе. Приведи его ко мне, связав пятицветной верёвкой, и я оставлю в покое не только тебя, но всю твою деревню, где, насколько я понял, живут люди. Мне будет не сильно сложно отравить их газом, а освободившуюся территорию заселить ребятами из Предела, и они будут трудиться в шахте куда усерднее, добывая мне больше металла.

Йечу пробил холодный пот. Возможно, Лист просто запугивает… Но ведь прошло полно времени, он вполне мог стать жестоким, как те, кто мог делать с ним всё что угодно. Собственно, он хотел сделать непоправимое ещё тогда…

— Зафем?

Лист поднял уши.

— Не услышал. Ты не очень чётко разговариваешь, заметь.

Йеча вобрал грудь больше воздуха, хоть это и стоило ему некоторых страданий.

— Зафем. Фебе. Драфон?